Рядом с ним, со скрытым неудовольствием, расположился рихт Гарпин Сайленский, иначе как можно было объяснить его неуёмные постукивания каменной глади стола костяшками огрубевших пальцев. Напротив Гарпина, возле Бирвингии, уселся немощный Армахил, попросивший у своих учеников, грудящихся за его спиной, принести стул для Хилеса. Те с неохотой исполнили его просьбу, а затем удалились друг за дружкой прочь. Под боком Хилеса копошилась в бумагах, выложенных из кожаной сумки, мэйса Ферта Гиз, явно приготовившая смету нужд своей общины для подписания их королевой. Напротив же Вессанэсс, по другую сторону стола, расположился рихт Фитбутский, поприветствовавший наследницу кивком плешивой головы, уж у него были новости поважнее островной статистики.
Королева, достав пергаментный свиток из кармана тёмно-зелёного камзола, вручила его Вильвину, попросив незамедлительно зачитать. Он принял его с особой аккуратностью, будто трофейный клинок, и, положив на стол, сорвал восковую амийскую печать. Это свидетельствовало о том, что последним местом его пребывания был близлежащий Катис. Плотная бумага прохрустела, когда эмпиер развернул её на столе. Под жаждущими взглядами это казалось не обычным делом, и всё же парень не спешил. Он, слегка помассировав пальцами щетинистое горло, распрямился и, развернув свиток письменами к себе, заулыбался.
– Итак, господа, – вымолвил он и, нагнетая интригу, на пять секунд замолчал. – Катис, тридцать тысяч пятьсот семян. Битуан, сорок тысяч двести. Сэйланж, собрал установленную норму в пятьдесят тысяч семян, – все удивились урпийскому трудолюбию. – Гатуил, тридцать тысяч. Аския, сорок тысяч сто пятьдесят.
Взгляды членов совета были устремлены на каменный стол, где в очерченном рельефе камня остров Салкс смотрелся размашисто и велико. Но эти взгляды были удручёнными и раздосадованными. А Вильвин продолжал.
– Апакин, пятьдесят тысяч семян. Мэмис, сорок тысяч двадцать пять. Бульто, тридцать тысяч девятьсот. Иргейн, пятьдесят тысяч ровно. Сицил, девяноста тысяч семян! – пошутил он и отвёл взгляд от свитка.
Сероватая бледность Бирвингии опалила его своим презрением.
– Шутить будешь в лапах карателя, – произнесла она сквозь зубы, сложив на столе свои опухшие персты.
Вильвин, посмотрев на неё с пренебрежением, огрызнулся.
– Тебе сложнее будет от него убежать.
– Хватит! – остановила их Вессанэсс. – Оставьте свои склоки за дверьми этого зала. А здесь я хотела бы узнать у рихта Фитбутского наш результат.
Мирдо, подняв на неё соболезнующий взгляд, вздохнул.
– С того момента, когда я покинул Батур в прошлый раз, с Гурдобаном, – напомнил он, – наши показатели выросли ненамного.
– Не тяни, старик, – поторопил его Эбус.
– Двадцать тысяч восемьсот, – выдавил Мирдо, не обращая внимания на раздражённого Гарпина.
Бирвингия,
