где находилась комната маникюра. – Людям среднего возраста она даёт работу, для них это важно, чтобы не свихнуться. Да и к тому же разрешает видеться тебе с семьей.
– Но мы ведь даже не знаем, что происходит с детьми. – я сказала это в порыве отчаяния, даже прикрикнула, потом замолчала.
– Ошибаешься! Мы знаем, что с детьми, они живут, ходят на занятия, учатся, развиваются и играют. Если ты будешь хорошо себя вести, как и остальные, то тебе будет разрешено встречаться с сестрой чаще. – Айван по-дружески приобнял меня за плечи, я стояла спиной к нему, потому что чувствовала стыд за эмоции. – Ты пойми, здесь безопасно, когда вы бежали сюда, что происходило там? Подумай хорошо обо всем, мне пора идти.
Он вышел из комнаты, а у меня остался странный, гнетущий осадок от нашего разговора. – Он не пробовал сбежать, так и думал сидеть здесь все время. И не говорит, как попал сюда, ведь несколько месяцев назад явно не было войны, там за периметром, мы бы знали, по новостям бы говорили об этом. Мне стало страшно, а что если там ничего нет, все исчезло, и мы всю жизнь будем обязаны здесь находится. И что лучше, правление диктатора или самоуправство сумасшедших наподобие, Евгения, который оказался совсем не тем, за кого себя выдавал.
Мне было над чем подумать, но еще в голове родился план, и я с нетерпением ждала прихода Елены. Достав несколько рулонов подходящей ткани. Я набросала примерные выкройки футболок на отрезах тканей, и уже к ужину была во всеоружие.
Елена зашла в приподнятом настроении. Меня это даже немного смутило.
– Ну что, как мой костюм? Ты что-то успела сделать? – спросила она с порога.
– Эмм,– помедлила с ответом, но потом продолжила,– чтобы мне начать делать для вас костюм, нужно знать ваши размеры.
– Так, давай снимем мерки сейчас,– сказала она так просто, словно и вправду пришла к портному.
Я согласилась и попросила ее залезть на небольшой стульчик для моего удобства, и сняла мерки, как и положено. Желание придушить эту женщину там было на грани со страхом потерять себя, свои моральные, человеческие устои, и я пересилила этот порыв, записала размеры карандашом на клочке бумаги, и сказала, что платье будет готово нескоро, так как это кропотливая работа.
– А это что за ткани? – Елена указала на лежавшие отрезы хлопка
– Это для повседневной одежды, скажите, для кого нужно сшить, и я буду делать,– я отвечала спокойно, размеренно, немного с наплевательской ноткой.
– Ну, делай для детей, как ты поняла, твоя сестра живет здесь не одна,
– Возраст, на кого первого шить?
– Делай такого же размера как на сестру, а там разберёмся. – сказала она и уже хотела было удалиться, но потом повернулась и добавила,– Ужин тебе принесут сюда.
Я молча кивнула и принялась делать выкройки. Мой план провалился, на что я надеялась, Елена не выложит мне все о тех, кто здесь находится, возраст детей, пол, вес, может еще и количество взрослых. Она неглупая баба. Спрашивать что-либо у Айвана тоже было опасно, если он не
