я ответила: «Моя сестра тоже вынуждена замерзать по ночам?»
– Тебя это волнует? Когда ты в таком положении?
– Да, меня это волнует, я стараюсь пережить холод, но она совсем маленькая!
– Она находится в лучших условиях, у нее есть своя комната и мягкая кровать с одеялом, если хочешь такую же, тогда придётся идти на контакт. – сказала Елена язвительно.
– Я бы не отказалась от одеяла и только,– ответила я довольно дерзко
– Так сшей его себе! Тебя не смущает одиночество?
Елена сказала это так грубо, со злостью, но почему? Она злилась на мою нерешительность или дерзость? Было неясно, но я продолжила гнуть свою линию:
– Нет! Мне нравится быть наедине с собой, да и сюда идти недалеко.
– А ты знаешь, где живут остальные?
– Отчего же не догадаться? В этом здании их нет, значит, они находятся в другом.
– Ладно, хватит разговоров, давай каждый займётся своим делом, мне пора идти. – после этих слов внутри отрезало якорь и появилась надежда на то, что проделка с едой не будет обнаружена, кто знает, на что она способна.
В какой-то момент Елена повернулась и посмотрела в сторону манекена, она тихо сказала: «Будет время сшей мне такой костюм».
Я молча кивнула в ответ на ее просьбу, не сняв с нее мерок, это сегодня было бы на грани безумия, еле-еле выпроводив ее и отвадив от манекена, лезть на рожон.
Много времени прошло после ее ухода, я принялась шить плед из бежевой ткани в надежде, что Айван зайдёт позже и заберёт фрукты, так оно и случилось. Вскоре он пришёл, нервный и строго спросил меня, пила ли я воду.
– Пила,– сказала я и получила струю влаги из баллончика в лицо. После чего спокойно подошла к манекену и достала из него фрукты и печенье. У Айвана округлились глаза.
– Воду ты выпила, а фрукты есть не стала, на тебя и правда не действует то что она добавляет?
– Чему ты так удивлён?
– Дымовая шашка с газом сработала, да и ты как что-то съешь, теряешь контроль над собой.
– Нам обязательно это есть? – спросила я, указывая на еду, которую держала в руках.
– Нет, но я знаю, кому она необходима,– Айван взял все из моих рук и направился к комнате маникюра. Вскоре оттуда последовали радостные возгласы.
Айван вернулся и сказал, что рыжая заболела, а Жене, как назло, сказали не давать ничего из транквилизаторов в еде, чтобы проверить его нутро, сможет ли сделать все тоже если будет в сознании. Но его мотает так, что он готов родную мать продать, за очередную дозу. – Ну ничего эксперимент будет сделан позднее.
Мне стало не по себе от его слов, в голове стояло четкое понимание того, что я тут тоже эксперимент, иначе почему меня не подселяют к другим.
– Послушай, ты доверяешь мне?
– Да,– ответила я,– почему ты спрашиваешь?
– Не пей и не ешь больше то, что она приносит,
