мимо медленно-медленно, с распахнутым клювиком и глазами навыкате, проносится воробей, а с неба неторопливо падает кусок свежего деревенского сыра. Вот он достигает уровня глаз вороны, тут её клюв резко раскрывается, шея стремительно вытягивается, клюв хватает сыр, ворона поворачивается, прячет сыр в гнезде, возвращается в первоначальное состояние и только тогда начинает принимать изумлённый вид.
Переполнившее ворону чувство неожиданного счастья выплеснулось наружу длинным, громким и невероятно восторженным вороньим кличем «Кааааааааааааааа…(всего четыреста сорок три буквы и сто двадцать децибел)…аааррр!!!» Причём прокаркала она по чистой случайности прямиком в ухо меланхолично жевавшей листок гусенице, уши которой вместе с листком тут же завяли. Для вороны это обстоятельство не имело никакого значения, в отличие от гусеницы и её потомков, ушей у которых нет до сих пор.
Нежданно-негаданно исполнившееся желание повысило настроение до седьмых небес, ворона выдохнула, вдохнула и старательно запела что-то импровизированное, распугивая тех, кого не испугал её восторженный крик. У гусеницы от хриплого карканья временно съехала крыша, а сама она съехала с завядшего листка следом за крышей и понеслась в свободном полёте в заросли травы, где и осталась жить до превращения в бабочку-невротика с дистрофическим тельцем.
Яга в подпорченном последними событиями настроении возвращалась домой и обдумывала детали нового плана, на этот раз с учётом всех возможных неприятностей. Крепко задумалась и чуть не столкнулась с выскочившим из-за деревьев ополоумевшим воробьём.
– В меня! Сыром! – возмущался воробей. – Да я тебе за это…
– Смотри, куда несёшься! – Яга резко изменила курс и влетела дерево. Ствол с корнем вырвало из земли, дерево рухнуло на землю. Из дупла выскочила обалдевшая белка с орешком и гневно уставилась на виновников аварии. В Ягу и воробья полетела скорлупа от орехов. – Когда-нибудь врежешься – мокрым местом на рубахе станешь! Потом отстирывать замучаюсь!
Воробей испуганно посмотрел на небо, облегчённо выдохнул и ответил:
– Так, не врезался же.
Яга проследила за его взглядом и увидела коршуна, парящего высоко в небе.
– Опять царя птиц доводишь? – спросила она. – И почему ты до сих пор жив? Я тебя на его месте с потрохами съела бы.
– А я мёртв! – зловеще похвастался воробей, вытащил из-под крыла маску-череп и водрузил её на голову: – Я только что восстал из могилы! Я мстительный дух адской мести! Я ворон… бей! Эм… Воробей… Да пофиг! Всем бояться!!!
– Гусеница ты кукарекнутая, – ответила Яга ему вслед, но воробей уже улетел. – Ну, увидимся позже, если тебя не придушат к тому времени… Слушай, хватит кидаться в меня скорлупой!
Яга вернулась в избушку, поставила метлу у порога, подошла к столу и легонько толкнула пальцем яблоко. Яблоко покатилось по тарелке, тарелка засветилась.
– Вызывай
