полосками от плавок и свою промежность, которая то и дело выскакивает перед моими глазами.
Упакованного в кокон полицейского я положил у задней двери бронетранспортера и основательно его к ней привязал. Он бедный до сих пор не очнулся, изредка издавал какие– то звуки, которые заглушал кляп из дорогих женских трусов.
По поводу этого у меня с моей новой спутницей произошел первый конфликт. Она была категорически против использования кружевного и дорого аксессуара в качестве кляпа.
– Они стоят триста долларов, что я маме скажу?
– Вон, засуньте ему в рот эту тряпку, – и она показала на промасленную ветошь
– Чем не ваш, как вы сказали кляп.
– Дура! – тут уже я рассердился
– Если я ему в рот засуну эту тряпку, то он через десять, максимум пятнадцать минут сдохнет от собственной рвоты. И я заставлю тебя его хоронить.
– Как тебе мое предложение?
– Ладно, не хочу я его хоронить.
– Держите, но вы теперь мой должник!
Кокетливо сказала она, продолжая борьбу со своей кофтой. Тут у меня впервые закралась странная мысль, что она не опускала эту кофту, а наоборот поднимала и заигрывала. Она реально на этом фоне завелась.
Ее соски набухли и затвердели ее голос теперь все чаще переходил на сексуальные нотки, а показное выставление наготы уже и меня начинало заводить, вызывая неподдельный интерес. Природа начинала брать свое.
– Это вас, я так поняла, они ищут.
– Ой, это вы взорвали тот вонючий военный склад?
– Ой, а когда я в институте девчонкам об этом расскажу они не поверят.
– А можно я сделаю с вами селфи? –она резко потянулась к сумочке и вынула крутой мобильный телефон.
– Дай его сюда, какое селфи?
– Забудь, что меня видела, а то проблем не оберешься– я привычным движением выключил телефон, вынул из него батарею, симку, и не торопясь засунул его в боковой карман разгрузки.
– Деньги за телефон и трусы я найду как тебе передать, не беспокойся и улыбнувшись включил первую передачу этого бронированного гомогенной сталью трактора.
– А я и не волнуюсь.
– Я вам почему-то верю, – и в мою сторону выстрелили из двух глаз одновременно, на поражение.
Ну вот когда она успела уже одеться я даже не заметил. Теперь рядом со мною на переднем сидении восседала не та серая голая мышь, а очень интересная и милая девчонка.
Она кокетливо, забросив ногу за ногу деловито красила губы подпрыгивая вместе с машиной на кочках и строила мне глазки, в которых читалось и восхищение, и желание. Какая-то ядерная или гремучая смесь, по-моему.
Бронетранспортер натужно ревел давно изнасилованным двигателем и уверенно приближался к опушке на северной гряде, к точке моей эвакуации. Время до моего исчезновения еще было.
Даже я в начале операции до конца не был уверен в удачном ее завершении. Я ничего не сказал ни родителям, ни друзьям, ни этой
