style="font-size:15px;"> Позади раздался громкий хлопок, раскатившийся эхом по тоннелю, и все подземелье гулко завибрировало, словно где-то включился тяжелый двигатель.
Лезть вверх долго не пришлось. Через 30–35 ступенек-перекладин лестница упиралась в самый банальный чугунный люк, какими изобилует любой город на своих дорогах, площадях и двориках. И самое удивительное, железяка относительно легко подалась вверх и в сторону под нажимом ладони. Никаких признаков ожидаемых свежего воздуха и дневного света органы чувств не уловили. Я прислушался. Ничего.
Через две минуты мои руки жадно трогали множество предметов в довольно просторном (судя по эху) помещении. Передвигаться было непросто – нагромождение столов, шкафов, стульев и полок на стенах громыхали при каждом прикосновении обилием звуков. Первое впечатление – скобяная лавка или даже мастерская по ремонту мелкой бытовой техники. Одержимый найти любой источник света, я суетливо перебегал от столов к стенам и полкам на них. Обостренные чувства в отсутствии основного – зрения – позволяли улавливать тончайшие запахи и звуки. Пахло канифолью, машинным маслом, эфиром, спиртом, керосином бумагой и типографской краской. К этому букету примешивался слабый запах людей. Не то чтобы грязной одежды, нестиранных носков, пота, мочи и прочих выделений…, а именно «человечины». Мы никогда не замечаем этого «духа», потому что привыкаем к нему, по большей части находясь среди подобных себе.
Гул и вибрация доносились и сюда. Упала какая-то склянка, звякнув осколками стекла. Нога задела стоящую на полу тяжелую картонную коробку. Я старался двигаться по периметру комнаты, держась правой стороны. Наткнувшись на узкую дверь и толкнув её, я понял, что за ней располагается саузел: пахнуло влагой, мылом и немного хлоркой. Рука нащупала выключатель, он не работал. Если есть проводка, значит, где-то должен быть распределительный щиток. Обычно его располагают ближе к входу. Но где он? Вряд ли у люка, откуда я поднялся сюда. Вход. Искать вход.
Обойдя почти всю комнату, я обнаружил четыре двери, у каждой из которых на уровне плеч имелись неработающие выключатели. Кроме стеклянной посуды – банок, графинов, колб, высоких лабораторных стаканов и прочей всячины – назначение массы других предметов трудно определялось на ощупь. На одном из столов было относительно пусто, кроме нечто похожего на телевизор или громоздкий монитор от компьютера. Пачка бумаги, несколько ручек в канцелярской подставке. Носок ботинка уперся в жестяной короб на полу. По форме – стандартный процессорный блок. Ну, конечно – куча проводов сзади. Под столешницей – выдвижная полка с клавиатурой. Ещё раз обшарив стол, я нащупал компьютерную мышь, а рядом… Трубка. Да, это была телефонная трубка от радиотелефона. Касание кнопок активизировало их подсветку и небольшой зеленоватый дисплей. Send – тишина со слабым шумовым фоном. Гудка нет. Где-то находится базовое устройство и, конечно же, также обесточенное.
Используя
