прошла по комнате, стараясь не хромать, и села в кресло. Чем скорее они покончат с этим, тем скорее она снова вздохнет свободно.
К ее изумлению, он опустился перед ней на колени. Элли схватилась руками за подлокотники кресла, когда он открыл аптечку и начал там в ней копаться.
Как случилось, что Доминик Легран стал ее доктором в собственном доме за миллиард фунтов и в интимной обстановке своего кабинета?
Она не стыдилась своей реакции на него. Они оба взрослые люди, а Доминик всегда очаровывал ее. Забота о матери и попытки заработать на еду и крышу над головой не оставляли Элли времени на свидания с парнями, пока она училась в школе. А после смерти матери попытки воплотить свою мечту стать модельером и разбогатеть не сильно увеличили ее шансы у мужчин. Фактически, несмотря на несколько неудачных свиданий, она оставалась девственницей. Это объясняет, почему она так бурно отреагировала на такого привлекательного мужчину, как Доминик Легран.
Она украдкой наблюдала, как он раскладывает бинт и пачку антисептических салфеток на прикроватном столике.
Когда он наклонился и обхватил ее пятку ладонью, рубашка на его плечах натянулась.
Она вздрогнула, когда его мозолистые пальцы сжали ее лодыжку.
– Тебе больно? – спросил он и уставился на нее в упор шоколадно-карими глазами.
– Нет, просто я… удивлена.
«Просто ко мне никто раньше не прикасался. Откуда мне было знать, что у меня такие чувствительные лодыжки?»
– Ладно. – Он нахмурился, но, похоже, принял ее объяснение за чистую монету. – Скажи, если будет больно.
Он заворчал, увидев рану. Это была сильная царапина в том месте, где педаль вонзилась в кожу. Она немного кровоточила, и вокруг раны были синяки.
– Как тебя угораздило? – Он вытер рану антисептической салфеткой.
– Я оказалась на пути твоей невесты, когда она уходила, – сказала Элли.
Он сжал пальцами ее пятку.
– Это сделала Мира? – в ярости спросил он.
Она кивнула, сожалея, что проболталась.
И вспомнила, как много лет назад Пьер ударил Доминика по лицу, а она попыталась его защитить.
– Некоторые люди заслуживают боли, малышка.
Слова отца Доминика все еще не давали ей покоя.
Никто не заслуживал боли, и меньше всего Доминик, который тогда казался ей растерянным мальчиком, ревностно охраняющим секреты, которыми он отказывался делиться.
А вдруг он также пострадал из-за недавно расторгнутой помолвки? И теперь злится, скрывая боль?
– Мне очень жаль, – сказала она. – Я не хотела тебя расстраивать.
– О каком расстройстве ты говоришь? – вспылил он и недоверчиво посмотрел на нее. – Чем ты могла меня расстроить?
– Я не хотела напоминать тебе о твоей помолвке. Я уверена, ты ужасно расстроился из-за расставания со своей невестой.
– Элисон, – немного снисходительно произнес
