Гоше: – Странный человек. Он действительно такой?
– Какой – такой?
– Ну, такой… не от мира сего?
– Почему сразу «не от мира сего»? Просто у него свой взгляд на жизнь. – Напарник развернул меня в сторону кабинета шефа и легким шлепком придал «ускорение в заданном направлении».
Я послушно вернулась на мягкий стул справа от Александра Сергеевича. Гоша присел рядом, а Ниночка привычно встала в дверях, привалившись к косяку и постукивая карандашом по корешку блокнота.
Александр Сергеевич окинул нас взглядом и, так же привычно, спросил:
– Что скажете, молодежь?
Известно, что на военном совете первым положено высказываться младшему по званию. В агентстве «Шиповник» эта высокая честь принадлежит мне. Сегодня я начала с того, что повторила заданный Гоше вопрос в более развернутом виде:
– Рестаев действительно такой наивный? Искренне верит, что театр – это не «террариум единомышленников», а братство служителей муз? Что, если хаму сделать замечание, ему станет стыдно? И не читает договор, который подписывает, потому что неловко демонстрировать недоверие? Может, он и сдачу в магазине не пересчитывает?
– Никогда, – подтвердил Гоша. – Впрочем, если сдачу дают монетами, он их просто не берет. Порядочные люди мелочь не собирают.
– И договор он, действительно, подписал не читая, – заметил шеф. – А что тебе не нравится, Рита?
– Не то чтобы не нравится… просто странно. Я таких людей не встречала до сих пор, и у меня получается, что он или святой, или очень хорошо притворяется. А учитывая его профессию… значит, притворяется? Но зачем?
– Он не притворяется, Ритка, – покачал головой Гоша. – Он действительно такой. Поэтому и карьеру не сделал. Его ведь приглашали в свое время в Москву, пару спектаклей в столичных театрах он успел поставить, прежде чем тамошние тираннозавры его благополучно сожрали и косточки выплюнули. А у нас в театре директор его пригрел, сошлись они как-то, директор его оберегает, не пытается его иллюзии разрушить.
– Как же он не сел при таких взглядах? – удивился шеф.
– Так он тогда, в Астрахани, почти сел. Просто лихие люди неаккуратно сработали, решили, что ради этого лоха не стоит стараться, а следователь попался неглупый и принципиальный, разобрался. Зато у нас в театре у Рестаева даже права финансовой подписи нет. Директор его не подпускает ни к хозяйственным делам, ни к финансовым. Андрея Борисовича это очень устраивает. Творческий человек должен творить, а презренный металл… этим пусть специально обученные люди занимаются.
На встречу с творческим человеком Андреем Борисовичем Рестаевым я собиралась на следующий день не особо старательно. Образом внештатной журналистки из «Вечернего бульвара» я пользовалась нечасто, тем не менее он был привычен и «обкатан». Джинсы, тонкий свитер, короткие сапожки на удобном низком каблучке, фальшивая сумка «Гуччи» на цепочке через плечо… некоторое время я посомневалась, как поступить
