style="font-size:15px;"> – Нет, не дождешься, я не доставлю тебе такого удовольствия, – улыбнувшись, сказала Камила.
Через несколько минут мы с Камилой стояли в коридоре и ее снова целовали и обнимали. Отец Камилы крепко пожал мне руку и сказал:
– Берегите мою дочь, Виктор.
– Я постараюсь, обещаю вам.
И тут мать Камилы неожиданно подошла ко мне и поцеловала меня в щеку.
– Вы старше ее и мудрее, вас она слушает, и поэтому вы должны уберечь ее от скверны этого мира, вы понимаете меня?
– Да.
Когда мы сели в машину, Камила прижалась ко мне и сказала:
– Вот теперь я дома.
Я вздохнул и повернул ключ зажигания. Заморосил мелкий дождик, на дорогу полетела осенняя листва, небо стало серым и холодным. Когда мы подъехали к моему дому, дождь превратился в настоящий ливень. Я обернулся назад и взял с заднего сиденья зонтик.
– Подожди, я выйду сам и достану твою сумку.
Укрываясь одним зонтом, мы весело побежали к подъезду, я быстро распахнул дверь, и Камила вошла в дом.
– Это просто потоп, – весело сказал я.
– Да, у меня промокли ноги, – сказала Камила и посмотрела на туфли.
– Ничего, сейчас ты согреешься.
В коридоре Камила быстро освободилась от промокших туфель и забрала у меня зонт.
– О, у тебя теплый пол.
– Да. Зачем ты взяла зонт?
– Я иду в душ и повешу его там.
– Не надо, он высохнет и здесь.
Я стал забирать у Камилы зонт, и она неожиданно поцеловала меня, и только я коснулся ее бедра, как она тут же убежала. Я снял сумку с плеча и положил ее на кожаное кресло, раскрыв зонт, я поставил его на пол. – Теперь Камила в моей квартире, – подумал я, – какую роль Проводник отводил этим двум разным женщинам, ведь наверняка у него есть план, который мне пока неизвестен. Я вымыл руки и поставил на плиту чайник. Дверь в ванной приоткрылась и меня позвала Камила.
– Мне нужна моя сумка, но ты ко мне не заходи.
Я подал ей сумку и, улыбаясь, удалился. Заварив чай, я ждал ее на кухне. Камила пришла ко мне в голубом платье и в голубых носках.
– Там висит твой халат.
– О, нет, только не халат, они надоели мне в больнице, – сказала она и присела ко мне на колени.
– Попей чаю.
– Я потом попью, – сказала Камила, впиваясь в меня своими губами.
Я поднял ее на руки и понес в комнату, Камила гладила мне лицо, то целовала, то смотрела мне в глаза, и разжигала во мне удивительную страсть. Я тонул в ее глазах и не чувствовал под собой ног, мы не дошли до дивана, мы словно доплыли. Она встала на колени и, взяв меня за руки, положила их на свои упругие бедра, мы не останавливаясь, целовались, и я понял, что хочу ее больше, чем Елену. Словно Сирена, она завлекала меня в такие глубины, из которых не было возврата. Она не выпустила меня, и я тонул
