уселся на стоящую чуть в стороне банкетку.
– Тут вот у товарища генерал-майора сомнения появились: на станет ли твой возраст помехой при выполнении этого задания? Операция на контроле сам понимаешь, у кого. Провал исключён по определению.
На лице Котова эмоции никак не отразились. Он только чуть прищурил глаза.
– Никак нет, товарищ генерал-лейтенант. В этом задании возраст не помеха. Напротив, здесь необходим именно опыт, а он, как вы и сами знаете, приходит только с годами.
– Согласен, – кивнул Светлов. – Считай, что почти убедил. А пока расскажи-ка нам про своих подопечных…
Котов подобрался, начал, осторожно подбирая слова:
– Сложно пока делать какие-то выводы, мы работаем меньше недели вместе… Но одно могу сказать: команда у нас слепится.
– Они же такие разные… Происхождение, воспитание, мировоззрение, наконец…
– Я бы начал с последнего: с мировоззрением у обоих всё в порядке. Это честные советские граждане, полностью преданные своей советской родине и готовые ей послужить там, где она прикажет. А что касается происхождения, то ещё товарищ Ленин говорил в одной из своих статей…
– Всё-всё, демагог, – расхохотался Судоплатов. – Завязывай, нам уже всё понятно… В конце концов, сам кадры подбирал, тебе и расхлёбывать, ежели что…
– А когда по-другому было? – пожал плечами Котов. Судоплатов согласно кивнул.
– Тогда вот вам, други мои, последняя, так сказать, вводная.
Светлов и Котов подтянулись, понимая, сто шутки кончились и, судя по тону генерал-лейтенанта, надолго.
– Не будет у вас полгода на подготовку. Четыре месяца от силы. В Аргентине вы, Кот, должны быть к католическому Рождеству, не позднее. С учётом плана заброски, предполагающего перемещение через несколько третьих, так сказать, стран, и морской переход, весь процесс подготовки должен быть завершён до середины октября. Как-то так…
Светлов нахмурился, майор на мгновение замер, предавшись каким-то своим мыслям, потом лицо его осветила довольная улыбка:
– А что, будто бы во время войны по-другому было? А сейчас и база лучше, и инструкторов хороших полно. Да и ребята толковые, ей Богу! Управимся.
Светлов покачал головой:
– Мы, со своей стороны, приложим все силы, конечно… И всё-таки четыре месяца…
– Четыре месяца не сто двадцать семь дней[20], – жёстко бросил Судоплатов. Лица его собеседников сразу посуровели. – Прорвёмся.
– Так точно, – по-уставному ответили, поднявшись со своих мест, разведчики. Судоплатов кивнул:
– Тогда переходим к делу, – и достал из своего портфеля папку с грифом «Совершенно секретно. Исключительно для внутреннего пользования». – Я надеюсь, здесь все понимают, что нам будут активно противостоять американские спецслужбы?
Глава 3
Противостояние
Выяснилось, что «общечеловеческие
«127 дней молчания» – период в советской внешней разведке в 1938 году, когда наша резидентура не имела связи с Центром, а если донесения и поступали в Москву, то не попадали на стол к начальству. Это было связано с недостатком кадров в аппарате разведки, последствием ежовских репрессий 1937-38 годов. Это привело, например, к тому, что в 1939 году НКВД даже пришлось закрывать точку в Лондоне, а в берлинской резидентуре вместо 16 работали только 2 сотрудника.
