это «Небесная фурия»… – раздался голос командира экипажа, но его внезапно оборвал громкий крик второго пилота:
– Атака с земли!
Мелькнула яркая вспышка снаряда, молниеносно взлетевшего из-под баррикад, и мониторы накрыла слепая рябь.
– Сигнал потерян, – возвестила группа связи.
– Да мать вашу… – выругался Севский. – Наблюдатель «Два», подтвердите падение «Небесной фурии»!
Изображение на главном экране дополнилось горящими обломками вертолёта.
– Сукины дети!. – прошипел майор.
Он отвернулся от мониторов и увидел Сергея. Секунду удивлённо смотрел на него, но потом быстро сообразил:
– Тормаев, какого… ты здесь? Справка от медиков есть?
– Уже пишут, разрешите?.
– Иди! – майор не дослушал, обернулся к диспетчеру. – Назначь ему вылет.
В прожжённом небе города над шестым квадратом осталась только одна машина. Выбора у Севского не было.
– Всё, сынок, удачи! – бросил он.
Сергей вышел из палатки и быстрым шагом направился к вертолётным площадкам. Нога сразу напомнила, чтобы сильно не разгонялся. Медики обещали остаточные боли от последних переломов ещё минимум неделю. Стандартные травмы пилотов – переломы и разрыв органов. Раньше поддавались лечению легко, но сейчас уже и лазерный сшиватель не держал. Клетки организма всё равно разбегались в разные стороны.
Тормаев и сам удивлялся тому, что при стольких падениях вертолёта и множестве ранений, он до сих пор жив. Хотелось верить, что бог приберёг его для чего-то действительно важного.
На вертолётной площадке набирали обороты винты машины. Техники сматывали заправочный шланг. В кабине, второй член экипажа – лейтенант Евгений Маурин, в темпе проводил предполётную диагностику. Он встретил командира, ещё не выпущенного с реабилитационного периода, кивком головы:
– Здравия желаю. Я не буду за тобой кровь по салону вытирать, заколебал.
– Я сам, – ответил Сергей, занимая своё кресло.
На дисплее сразу вспыхнули данные от биотелеметрических датчиков.
– Показатели пилота не в норме, – заметил Женя. – Ты точно не вырубишься по дороге?
– А ты здесь на что? Для красоты? – Сергей усмехнулся, повторив слова майора Рорина, и опустил тонкий ободок микрофона к губам: – База, «Титан Атлант» готов к вылету.
В оперативном штабе дали добро и боевой вертолёт, разогнав вихрем туман, исчез в сером небе.
– «Сирена Крита», – шли в кабине переговоры, – «Титан Атлант» направлен.
Сквозь грохот залпов женский голос пилота едва прорывался:
– «База», это «Сирена», «Аметист» по-прежнему заблокирован в квадрате шесть. Сильный заградительный огонь. Работают протуберанцы…
Стало ясно, почему такая связь. Огневая система «протуберанец» генерировала направленный поток плазмы. Достигая цели, он буквально испарял её, а электромагнитное
