его смерти Лео жил вдвоём с матерью в доставшемся по наследству домике в окрестностях одного крупного города.
Сбережений от отца почти не осталось. Ему рано пришлось начать работать.
Мать хворала.
Три недели назад она умерла.
А теперь вот…
– Пригласили пожить здесь, – скомкано закончил Лео свой и без того и не очень связный рассказ.
Это описание житейских передряг было правдиво лишь частично.
Он ни словом ни обмолвился о том, что из-за неприятностей, связанных со смертью матери, вынужден был покинуть домик и провести эти самые три недели под мостом, ночуя на набережной, и что хорошенько отмыться и привести себя в порядок ему удалось лишь перед самым выездом в отель, когда после подписания необходимых бумаг в канцелярии Хозяина его отвели в душ и кое-как почистили и подлатали его одежду.
Разумеется, ничего он не сказал об обстоятельствах смерти матери.
Не упомянул и Хозяина.
Его упомянула Эмма.
– Пригласили? – переспросила она.
И с улыбкой сама ответила на свой вопрос.
– Точнее, пригласил. А ещё точнее – предложил. Такой неприятный мужчина… с рыжими седеющими волосами и грубым лицом. Я права?
Лео её осведомлённость нисколько не смутила.
«Конечно, не одного же меня отобрали…»
– Вы тоже участник представления?
– Здесь все – участники, – ответила Эмма.
И еле заметно кивнула в сторону зала.
– Здесь, в ресторане. И в отеле. Во всех номерах и служебных помещениях. От подвала до сада на крыше. И все, кто гуляет по склонам холма. Все, кто пересекает ограду отеля – становится участником представления.
– Как много вы знаете о здешней жизни, – заметил Лео.
– Я просто дольше вас здесь живу, – пояснила Эмма.
– Сколько же, позвольте узнать?
Эмма задумалась.
Что-то её смутило, тень пробежала по лицу.
– Странно, – прошептала она.
И сказала громче:
– Какое странно совпадение! Я здесь – три недели. Ровно три недели назад я встретилась с тем, кого зовут «Хозяин», и приняла его предложение.
– Его предложение вряд ли бы принял человек, жизнь которого благополучна, – произнёс Лео, внимательно наблюдая за реакцией спутницы.
– Ваша жизнь так же не отличалась безмятежностью и обилием радостных событий?
– Я не помню, – ответила Эмма просто и искренне.
– Ничего не помните о своей прошлой, доотельной жизни?
В вопросе Лео не прозвучало ни единой нотки недоумения или недоверия.
Казалось, ему надо просто констатировать факт.
– Да, – подтвердила Эмма. – Ничего не помню. У меня амнезия. Полная…
Она шутливо покрутила пальцем у виска.
– Я
