отдельно от того, что вокруг меня, может быть, я увижу что-нибудь ещё? Кого-нибудь. И мне не будет так одиноко. Но каким должен быть ориентир? Я – мягкая, неощутимая, легкая и бесплотная. Такая же, как окружающая меня пустота. Значит, точка отсчета должна быть кардинально отлична от меня. Такая, чтобы за нее можно было ухватиться в поисках опоры при познании окружающего мира. Меня словно подтолкнуло что-то: «… Действуй». Как подбодряющий толчок. Я не чувствовала вокруг никого и ничего, но… я словно проснулась – к действию.
Встряхнувшись, я замечаю, что что-то во мне изменилось. Словно ожила во мне частичка, до того себя не проявляющая. Ну что ж, попробуем… что бы такое сделать? Представим себя – нечто неощутимое, невесомое, не имеющее явной формы или консистенции, размера или вообще хоть одного параметра, кроме разума. Я – разум. Больше ничего во мне нет. «Я мыслю, следовательно, я – существую», применяемое ко мне, несколько неоправданно. Я ещё не знаю – существую ли я. Нет точки отсчета. Нет чего-то, в чем я могла бы существовать. Почувствовать себя существующей. Вообще ничего нет. Только я. То есть, я существую только для себя самой. Весь мой мир – это я. Нет ничего, относительно чего я могла бы сказать, что оно – не я. Итак, представим себе меня… я погрузилась сознанием в себя, исследуя и узнавая, оценивая и думая, как и что поменять. И… поменяла. Я вывернула свою суть, я изменила окружающее пространство, заставив появиться… что-то. Я потрогала это рукой – оно имело плотность, моя рука уже не проходила сквозь это беспрепятственно. Нет, конечно, могла пройти – какие для меня пределы? – но для этого мне приходилось представлять это, а это было совсем новое для меня ощущение. Ещё одна новизна ощущений – размеры. Новосозданное имело конечность. Видимо, с непривычки я никак не могла уяснить для себя эти размеры. Относительно этого созданного я могла быть и большой настолько, что оно помещалось у меня на пальчике или вообще переставало быть видимым. И маленькой настолько, что созданное оказывалось тем единственным, что я видела. Полагаю, дело все-таки во мне, а не в созданном. Я изменчива, я – сама суть изменения, значит, создаваемое мной, – как отличное от меня, – обладает постоянством, тем более относительно меня.
Постоянное висело в пустоте, так и притягивая своей необычностью. Я приземлилась туда и решила его исследовать. Поверхность была твердая. Пожалуй, это все, что можно было про нее сказать. Я прошлась по ней, довольно быстро обозначив ее границы. Каждый раз я находила край, где поверхность обрывалась и снова начиналась пустота. В принципе, легко можно было познать ее размеры и исследовать. Можно сказать, что я уже его познала. У него есть явно выделяемые начало и конец, и обозначить их – дело совсем нехитрое. Это – мой мир? Нет, я не хочу, чтобы то, что создаю я, было конечным. Моей полной противоположностью. Я хочу создать что-то новое, что-то, что было бы на меня не похоже и все же – развивалось. Оно должно просто развиваться по другим законам, чем мое существование. Вот, скажем… если я помню пустоту нескончаемой,
