квалификацию! Я ему кучу бля денег за науку отвалил, будет месяц тебя учить ножичком махать. А то вишь, днями машешь, воздух режешь, а толку ноль! Только и можешь ящики бля дырявить! Да людей пугать! – Пак поставил чайник на печь. – Сейчас чайка заварю, потолкуем, ты с человеком познакомишься. И гляди у меня бля, не научишься, выгоню нахуй, будешь жопой долг отрабатывать мне!
Вот оно как, неспроста Пак кинжал у меня не забирал! Да я не то, что учиться, я буду так учиться! Лучше всех учиться буду! У меня снова рожа растянулась в улыбке.
– Да ты не лыбься, семь потов с тебя сойдет!
– Да хоть восемь блядь! Я смогу! – я было набрал воздуха, чтобы продолжить, но меня прервал гость.
Он повернулся ко мне, и блеснув на свету желтыми глазами, начал говорить таким каким-то тихим голосом, но в тоже время этот почти шепот проникал мне прямо в голову. Мне оставалось только сесть и отвечать на его вопросы.
– Сколько лет?
– Где-то десять.
– Вес?
– Где-то тридцать кило.
– Мутации?
– Чего? – мои глаза поползли вверх.
– Мутации, это особенные способности такие. Что есть у тебя?
– А! Эта… В темноте все вижу, могу быстрым быть, могу пролезть куда хошь! Ну в окно или дымоход там… – я стал загибать пальцы.
– Людей убивать приходилось?
– Ну было пару раз…– че-то даже смутился я как-то, сдулся прям!
– Кого и как давно это было?
Я мельком глянул на Пака, тот лишь молча кивнул, разрешая рассказать.
– Ну в прошлом году весной, мужичка одного придушил. Он пидор, не хотел мешок свой отдавать. И бабу одну неделю назад прирезал, чтоб она сука крик не подняла, когда увидела, что я к ним в хату лезу. Думал никого там, ан- нет! Встала ночью и шарится по дому. А тут я! Ну и пришлось…
Кол хлебнул чаю и прикусив кусочек сахара, продолжил: – Ты сказал к «ним» в хату лез. Кто-то еще там был?
Я заерзал на табурете.
– Ну, говори! – вклинился Пак, пододвинув к гостю блюдечко с сахаром.
– Да, были! Две девочки! Дочки ее! – выпалил я и стиснул зубы.
– Ну? Что? – Кол повернулся ко мне, и две пары глаз, включая Пака, уставились прямо на меня.
– Они проснулись, когда я резал тетку, она громко бухнулась на пол. А в хате всего одна комната и они спали у противоположной стены. Проснулись, в хате темно, начали мамку звать, а я их… В общем тоже зарезал! – я стух, реально стух, и опустил голову.
– Ебать-копать! – Пак даже подпрыгнул на табурете.
Ну думаю все, пиздец мне. Вон опекун мой аж побледнел весь.
– Подходит! – прервал паузу Кол.
– А…? Че? – слова гостя проходили ко мне словно через вату.
– То, что ты не оставил свидетелей, это правильно. То, что ты смог убить бабу и детей, значит, что ты можешь идти до конца. А это мне нравится. И значит, ты мне
