возможностями животных, чувствуешь себя совершенно бессильным. Но, с другой стороны, когда тебе дают, скажем, ту же систему интегральных уравнений типа звездной статистики с неизвестными функциями под интегралом, то самочувствие не лучше. А поэтому главное – думать. Как Паскаль: «Будем же учиться хорошо мыслить – вот основной принцип морали».
Я вышел на проспект Мира и остановился, привлеченный необычным зрелищем. По мостовой шел человек с детскими флажками в руках. За ним, шагах в десяти, с натужным ревом медленно полз большой белый «МАЗ» с гигантским дымящимся прицепом в виде серебристой цистерны. На цистерне было написано «огнеопасно», справа и слева от нее так же медленно катились красные пожарные «газики», ощетиненные огнетушителями. Время от времени в ровный рев двигателя вмешивался какой-то новый звук, неприятно леденивший сердце, и тогда из люков цистерны вырывались желтые языки пламени. Лица пожарных под нахлобученными касками были мужественны и суровы. Вокруг кавалькады тучей носились ребятишки. Они пронзительно вопили: «Ти-лили-тилили, а дракона повезли!» Взрослые прохожие опасливо жались к заборам. На их лицах было написано явственное желание уберечь одежду от возможных повреждений.
– Повезли родимого, – произнес у меня над ухом знакомый скрипучий бас.
Я обернулся. Позади стояла, пригорюнившись, Наина Киевна с кошелкой, наполненной синими пакетами сахарного песку.
– Повезли, – повторила она. – Каждую пятницу возят…
– Куда? – спросил я.
– На полигон, батюшка. Все экспериментируют… Делать им больше нечего.
– А кого повезли, Наина Киевна?
– То есть как это – кого? Сам не видишь, что ли?..
Она повернулась и пошла прочь, но я догнал ее.
– Наина Киевна, вам тут телефонограмму передали.
– Это от кого же?
– От Ха Эм Вия.
– А насчет чего?
– У вас слет какой-то сегодня, – сказал я, пристально глядя на нее. – На Лысой Горе. Форма одежды – парадная.
Старуха явно обрадовалась.
– Вправду? – сказала она. – Вот хорошо-то!.. А где телефонограмма?
– В прихожей на телефоне.
– А насчет членских взносов там ничего не говорится? – спросила она, понизив голос.
– В каком смысле?
– Ну, что, мол, надлежит погасить задолженность с одна тысяча семьсот… – Она замолчала.
– Нет, – сказал я. – Ничего такого не говорилось.
– Ну и хорошо. А с транспортом как? Машину подадут или что?
– Дайте я вам кошелку поднесу, – предложил я.
Старуха отпрянула.
– Это тебе зачем? – спросила она подозрительно. – Ты это оставь – не люблю… Кошелку ему!.. Молодой, да, видно, из ранних…
Не
