style="font-size:15px;"> Хэл старательно сопоставляла фотографии, сделанные во время встреч с косатками, и пыталась определить, кто из них относится к одной семье. Это оказалось не так-то просто – ведь, хотя члены семьи всегда держатся поблизости друг от друга, нередко они путешествуют вперемешку с животными из других семей, поскольку косатки довольно общительны. Семьи, входящие в одно сообщество, хорошо знают друг друга и часто ходят вместе. В летние месяцы они порой образуют скопления по 50 и даже по 100 особей – множество семей, собравшись вместе, общаются, играют, укрепляя социальные связи, и спариваются, чтобы дать жизнь новым членам группы. Поскольку самцы и самки в каждой семье – близкие родственники, партнеров для спаривания ищут в других семьях во время таких массовых «сходок». После плодотворного общения будущие отец и мать сразу возвращаются каждый в свою семью. Маленькая косатка никогда не узнает отца – зато она всегда под надежной защитой дядей и старших братьев.
Каждую косатку заносят в каталог под своим порядковым номером, но нередко они получают и имена. В Канаде и США, когда у косаток рождается новый детеныш, местные исследователи устраивают среди косаточьих фанатов целые конкурсы на лучшее имя. У нас же в водах Авачинского залива плавало множество безымянных косаток, так что каждый член экспедиции мог потренироваться в придумывании имен.
Первые имена нашим косаткам давала Хэл. Ее завораживало звучание некоторых русских слов – так появились Гусли, Арфа, Картина. Не обошлось и без Хуки – в каждой уважающей себя популяции должна быть косатка, носящая это имя. У нас их со временем стало даже два: старший и младший. Внешне они были очень похожи – обоих отличал крючковатый плавник и открытое пятно, хотя они принадлежали к совершенно разным семьям. Моим вкладом в историю стали Чиж и Дыркин (по именам соответствующих исполнителей – Чиж приезжал тогда с концертом на Камчатку, а песни Вени Дыркина мне просто очень нравились), а также Руадан – в честь нашей студенческой музыкальной группы.
С каждым годом каталог рос, и постепенно мы научились различать и узнавать семьи, регулярно посещавшие залив. Мы выяснили, что животные не переходят из одной семьи в другую, так что состав семей меняется, только когда кто-нибудь гибнет или рождается новый детеныш. Например, семью Гусли мы наблюдали ежегодно в течение многих лет. Это была первая семья косаток, которую мы встретили в начале нашего проекта. Тогда она состояла из взрослой самки AV019 (Гусли), ее дочери-подростка AV020, молодого самца AV018 и взрослого самца AV021. В 2004 году у Гусли появился новый детеныш AV019а. В 2006 году дочка Гусли AV020 родила своего детеныша – AV020а, но к началу полевого сезона следующего года он, к сожалению, погиб (у косаток вообще довольно высокая смертность среди новорожденных, особенно среди первенцев). В 2012 году у Гусли родился еще один детеныш, который тоже погиб. В 2013 году погиб самец AV021, а у AV020 родился второй детеныш, который также не выжил. Но никто из животных, идентифицированных в 2000 году,
