Даген Тур вздохнул. – Нужно будет особо отметить в журнале проявленное егерями мужество. Необычайное мужество. Позаботиться о государственных наградах и пенсиях семьям погибших.
– Безусловно, мессер. – Капитан не стал напоминать, что Помпилио уже просил отметить в журнале проявленную егерями отвагу, отложил бинокль и понизил голос: – Могу я узнать, как чувствует себя адира?
– К счастью, не ранена и не пострадала во время посадки. Несколько расстроена потерей паровинга, и ей необходим отдых.
– Прекрасно понимаю, мессер. Как прошёл её переход через Пустоту?
– Сносно. Полагаю, за ужином Кира поделится с нами наиболее запомнившимися подробностями.
– Будет интересно послушать. – Дорофеев был ямаудой, человеком, не подверженным воздействию Знаков Пустоты, и любил расспрашивать обычных людей о переживаниях, испытанных во время межзвёздных переходов.
– Согласен. – Помпилио откашлялся. – Теодор!
– Мессер? – Откуда появился слуга, Дорофеев снова не заметил. Теодор Валентин обладал потрясающим умением оставаться в тени и оказываться на виду ровно в тот момент, когда Помпилио требовалось его присутствие.
– Теодор, мы с капитаном в настроении чего-нибудь выпить. На этой планете нас одолевает меланхолия и какое-то першение… Базза?
– С удовольствием, мессер.
– А першение?
– Я тоже обратил внимание на приступы странного кашля, мессер.
– Прекрасная наблюдательность.
– Спасибо, мессер.
– Теодор?
– Полагаю, чёрный чай с ореховым ликёром, мессер?
– Неплохо, – подумав, согласился дер Даген Тур. – Но перед ним – ячменной бедовки на два пальца.
– Прекрасный выбор, мессер. Мне нужно десять минут.
– Вечно ты ни к чему не готов, Теодор.
– Мне очень жаль, мессер.
– И заставляешь нас ждать.
– Десять минут, мессер.
Когда же Валентин покинул мостик, Помпилио перевёл взгляд на Дорофеева и негромко, чтобы не услышал рулевой, произнёс:
– А теперь, Базза, нам с вами нужно понять, где же мы, ядрёная пришпа, находимся. И как отсюда выбраться.
– Почему ты думаешь, что мы отсюда не выберемся? – спросил удивлённый Шилов.
– Я так не думаю, – взял назад Алецкий. – Я выразил осторожное сомнение в том, что это возможно.
– Почему? Что заставляет тебя нервничать?
А самое интересное заключалось в том, что Матиас Шилов ничуть не играл, он действительно не понимал, что вызвало у Алецкого сомнения в исходе предприятия.
– Ну… – Капитан научного цеппеля «Эл Шидун» запнулся, не зная, как ответить, поразмыслил и решил быть искренним: – Потому что из Тринадцатой Астрологической экспедиции вернулся только Галилей Квадрига. А наша экспедиция, Девятнадцатая, судя по всему, разделила судьбу Тринадцатой. Но Квадрига на борту «Пытливого амуша», «Амуш»
