И для честной публики, и для ваших.
Еврей снова закашлялся и передал трубку Марку.
– Понятно, умелец. Чего о благородных этих думаешь?
– Я вам так скажу: если кто-то в России умеет быть осторожным, так это наш избранный народ. При всей скромности могу заявить, что чувство опасности у меня хорошо развито. И в этих двух я большой подлости пока не замечаю. А тебе-то вопросы задавать можно?
– Ну попробуй.
– Ты как французскому научился?
– У барина выучил, когда мальцом был. Пробовал немецкий освоить, но там язык сломаешь.
Кляйн усмехнулся.
– Понятно. А откуда… Какой у вас табак странный, меня прям размазывает. Откуда магазин у тебя?
– Накопил, приобрел, – соврал Марк. – Даже в коллегии оформлен. Я там асессору заношу подаяния, меня не трогают.
– Хорошее дело. Слушай, немец, я сейчас подумал – я ведь про тебя тоже мало чего знаю. Ты откуда сам?
– Из Смоленска. Дедушка еще при царе Петре сюда переехал из Баварии – он врачом был, мой отец тоже лечил, ну и меня научил. Семейная профессия.
– А как с лихими людьми спутался?
– Завалился однажды ко мне один, с порезанной ногой. Я его зашил, он попросил деньги краденые спрятать. Ну и понеслось…
Воры с минуту молча стояли, передавая трубку по кругу и радуясь солнцу. Дворовой нетерпеливо откашлялся и что-то проворчал себе под нос.
– Слушайте, а вам не страшно? – снова заговорил Петр. – То есть воровать-то, понятно, дело привычное. Но с такими деньгами… Не знаю, даже не по себе мне как-то. Вот у вас какой самой большой улов был?
Марк задумался. Столько обнесенных домов и карманов, столько распроданных мелочей. И все такое несущественное…
– Ничего и близко похожего не было, – со вздохом признал вор. – Но думаю, что так и должно быть. Доброго человека Бог за труды вознаграждает. Я никаких больших грехов на душу не брал, только по мелочи бедокурил. Поэтому считаю все это заслуженной благодатью, маленьким таким чудом. И вам советую.
– А мне вот кажется, что ничего необычного не происходит. – Кляйн приглаживал усы и волосы, всматриваясь в свое отражение в окне кареты. – Для нас десять тысяч могут быть огромными деньгами. Но дворяне к таким суммам привыкли. При дворе в карты играют на миллионы. Так что воспринимайте это как обычную работу, просто заказчик необычный.
Где-то на соседней улице запели тягучую крестьянскую песню. День медленно превращался из теплого в жаркий.
Черная работа
В десятке верст к югу от Москвы, в сердце густого леса стояла чудом уцелевшая под давлением времени церковь. Выглядела она не просто старой – было удивительно, что она вообще стоит. Ее стены были покрыты мхом, бревна почернели, от дощатой крыши отвалились целые куски, маленькая квадратная колокольня накренилась под пугающим углом. От заросшей тропинки строение отделял высокий частокол, который смотрелся бы намного уместнее в солдатском лагере
