знаю сколько стоит лечение! И все равно теперь я твой должник!
Хуан что-то опять прошептал парню по-португальски и тот вынул из рундука красивую шкатулку, извлек из нее перстень и подвинул ближе к Владимиру.
– Это старый оберег моего деда и прадеда, сегодня ночью я был без него. Надень этот перстень и никогда не снимай! Вернешь, как только я верну тебе долг! На дне шкатулки мой адрес в Лиссабоне. И дай мне Бог дойти домой живым! Все, прощай. Тебя отвезут.
Владимир, боясь причинить боль Хуану, осторожно пожал ему руку.
– Дойдешь и жить будешь. У нас в России на войне солдат штыком прокалывали насквозь и то выживали. В ответ тот только слегка покачал головой.
Владимир принял конверт, бросил его в пакет со снимками из госпиталя, надел на безымянный палец левой руки перстень, и с трудом, ковыляя, спустился с парадного трапа судна.
Тогда он еще не знал, что это событие сыграет ключевую роль в его дальнейшей судьбе. Оно унесет его за многие тысячи миль от родных берегов на долгие годы.
Часть вторая
На кушетке в процедурном кабинете судового доктора лежит пациент.
Судовой «док» в годах уже, седой интеллигентный мужчина держит в руках бинт:
– Ну вот, сейчас перевязку закончим и…. Ох, Володька, и повезло же тебе и аж в трех местах.
– А именно?
– На груди нет трещины и это при такой-то обширной гематоме – это раз.
– Есть такая техника приема удара. В момент его ожидания, ты должен резко подать корпус назад, тогда удар будет смягчен.
– Да? На самом деле? Интересно, интересно.
Док, продолжая бинтовать:
– Далее, если бы удар был чуть ниже, тогда бы пришлось удалять чашечку колена. Вооот так, придержи бинт. И это два. И самое главное – целы все шейные позвонки, на снимке видно только растяжение. И где бы мы здесь взяли рентген?
– Валерий Петрович, а Вы раньше где работали?
– Я военврач, всякое повидал…. Н-да, всякое…. И чудо тоже бывает. Бывает, иначе как? Ведь как оно там, капелька бороро- это жизнь, а две капельки бороро – смерть. Так то!
– Бороро, это что-то из мистики?
– Мистики…, да не из мистики. А эти отметины, где поставили?
– Эта в Сомали, а эта в Эфиопии.
– Не беспокоят?
– Уже нет.
– В основном нам привозили оттуда кубинцев.
– Наших отправляли прямиком в Ленинград.
– Ну, да…. Да, прямиком…. Завтра в это же время перевязка. Прямиком….
В своей каюте Владимир лежит на диване лицом вниз, с закрытыми глазами, прижав локти так, чтобы грудь не касалась сидения. Дверь в коридор открыта на штормовку.
Разговаривает с собой, не открывая глаз.
– Да они уже были мои! Так близко ствол нельзя подавать. Это же был мне подарок.
Ага, а дальше куда? К кубинцам? Вычислили бы! Ах, если б не столько
