по неволе я ввязалась в весь этот сверхъестественный водоворот.
– Нет в этом мистики, и волшебства никакого нет, – сказала старуха, отхлёбывая из чашки ароматный Эрл Грей, – есть просто люди… Как бы тебе объяснить… Они особые, одарённые что ли, – она замолчала, и украдкой на меня взглянула.
Я не совсем её понимала, а она, не спешила мне всё объяснять. Попивала себе спокойно чаёк, и посматривала то в окно, то на меня. Казалось, она давала мне время обдумать и принять её слова.
– В чём этот дар проявляется? – не выдержав больше, спросила я прямо.
– В основном эти люди с детства не такие как все. Более эмоциональные, чувствительные. С природой и животными они в особом контакте. Могут чувствовать эмоции и чувства других людей, проживать их сами, и забирать себе. Могут лечить других, таким образом… Понимаешь? Это удивительный и редкий дар.
– Не совсем я вас понимаю. Да, порой я чувствую чужую боль, словно она моя собственная. Уже много лет я не смотрю телевизор и не читаю газет. Чувствую себя очень плохо от новостей. Но это вроде бы давно научно доказано, даже термин есть, определяющий таких людей. Их эмпатами называют. Я думала – это особенность психики, а не дар.
– Может и так, – лукаво улыбнулась она.
– Варвара Олеговна, меня интересует: как возможно вот так вот, среди бела дня, за несколько секунд прожить кусок жизни другого человека?
– Хм… А я почём знаю, как это возможно. Это просто есть и всё. Не всегда всё можно объяснить. Это просто есть. Я же сказала – это дар. У меня он раскрылся после рождения дочери. До этого я, как ты говоришь, просто могла чувствовать чужую боль. А когда дар открылся… Я могла посмотреть в глаза человеку, и увидеть, как он провёл свой вчерашний день. По – началу я думала, что это просто моё воображение. Но потом поняла, что это не так. За несколько секунд я могла прожить кусок чужой человеческой жизни. Почувствовать чужие эмоции, радости и горести, словно они мои. Но далеко не каждого человека. Я не знаю, как это работает. Возможно, есть люди более открытые, и они словно сами разрешают посмотреть, и ты смотришь. Это было сначала очень боязно, а потом стало интересно, – она ненадолго замолчала, сделала глоток чая, а после с улыбкой продолжила. – Я изучала это раньше, когда была моложе. В советские годы сложно было что – то об этом найти. Выделяться, быть каким – то особенным, одарённым в то время не приветствовалось. Потому никогда я об этом не рассказывала. Не кому было.
– Получается я первый человек, с кем вы поделились, – с удивлением спросила я.
– Получается так. О таких особенных людях можно было почитать разве что в фантастике, – она рассмеялась. – Там пишут, что они, якобы, воруют у человека часть его жизни. Но это не так. Это удивительная способность, которую нужно развивать, как и любую. А направлять только на благие цели, тогда всё будет хорошо… С возрастом потихоньку это приглушается. И я уже не могу ничего увидеть, но я могу показать… Человеку, который сможет увидеть, такому как ты.
Конец ознакомительного
