Пердомо легонько толкнул сына в плечо, от чего любой другой свалился бы с ног.
– Хорош же ты был бы с таким задом, как у Айзы! – воскликнул он. – Ох, как бы за тобой бегал корчмарь Арриета!
Если кто-то имел бы возможность посмотреть на дона Матиаса Кинтеро, так ни разу и не вышедшего за стены, окружавшие имение его предков, он бы решил, что тот превратился в мумию. Снедаемый ненавистью, он отказывался от еды, а с тех пор, как лейтенант Альмендрос ушел в свой долгий отпуск, не принимал никого, кроме Дамиана Сентено, который каждый божий день поднимался из Плайа-Бланка, чтобы рассказать патрону о том, как идут дела.
Больше он уже не сидел под перголой у крыльца и не любовался закатом над Тимафайа, а тихо ждал наступления вечера, запершись в красной зале с изъеденными молью шторами. И только тогда, когда последний солнечный луч уползал за горизонт, уступая место тысячам звезд, он выходил во двор или в сад и бродил там, словно неприкаянный дух, блуждающий среди ночных теней.
Рохелия Ель-Гирре, которая многое знала о тенях, ибо сама всю жизнь была не более чем тенью настоящей женщины и наваждение это не рассеивалось даже в знойный полдень, часами стояла у окна за опущенными жалюзи и все ждала, не раздастся ли выстрел. Она ужасно боялась пропустить эту занимательную сцену, ей хотелось видеть, как мозги проклятого старика, который унижал ее столько лет, разлетятся по саду.
Все давно уже было готово: были выбраны тайники для серебряной посуды; подделаны, пока еще без проставления даты, чеки, которые с неописуемым хладнокровием она крала все эти годы, и надежно спрятаны на дне одного из сундуков дубликаты ключей от сейфа. Как же ей не терпелось, как хотелось, чтобы поскорее пришло то время, когда ее самая сильная, самая сокровенная мечта осуществится – ее хозяин решится наконец убить себя, и единственным свидетелем произошедшего будет она.
– Он не умрет! – раз за разом повторял ее муж Роке Луна, который всегда был ужасным пессимистом. – Хоть ты с ним и спишь, я-то его знаю намного лучше. Этот проклятый старик не окочурится, пока не увидит труп Асдрубаля Пердомо изрубленным на куски. Жажда мести удерживает жизнь в его теле, а так как он почти уже и не живет, а жажда его сильна, то он протянет еще долго.
– Ты считаешь, что сержант все-таки сможет убить парня?
– Сентено? – переспросил он. – Несомненно. Дону Матиасу доставляет удовольствие говорить о войне, и он частенько рассказывал мне об этом Дамиане Сентено, самом злом и бесчестном мерзавце из всех, что только бывали в Терсио. Когда он вернулся из России, то даже легион не мог справиться с его буйным нравом. В итоге произошла какая-то заваруха, за которую его и выгнали из легиона, и он четыре года провел в тюрьме. Но что бы там ни было, старик его обожает – помогал ему все эти годы и поддерживал с ним дружбу, где бы тот ни находился. – Словно для того, чтобы придать еще больше веса своим словам, Роке Луна тряхнул головой. – Старик знает, каких нужно подбирать себе людей. Этот Сентено однажды вручит ему игральные кости, вырезанные
