ты лучшая старшая сестра на свете, – Тирли, подскочив ко мне, крепко обняла.
– Да! – подхватила Мели, а я стыдливо потупилась, но согласно кивнула, испытывая огромное облегчение.
Спустя полчаса мы покидали усадьбу. Благодаря моему жениху наши закрома оказались набиты столь щедро, что я снова немного устыдилась. Диар помогает нашему семейству, стараясь для своей невесты создать уютный дом, где в кладовых кроме мышей теперь водятся колбасы, сыр и прочие изыски, о которых раньше мы могли лишь мечтать. А неблагодарная невеста бежит, отказывая жениху в такой малости, как прогулка и беседа. Крайне не воспитанная особа… сказала бы я, но ничего менять не стала, предпочтя тащить тяжелую корзину встрече с д'агнаром Аристаном Альдисом.
То место, где из-под земли бил источник, было невероятно красиво. Но находилось оно столь далеко, что ходить туда я не любила и бывала лишь вместе с братом или папенькой. Но сейчас из-за собственных страхов и опасений я упорно шла к источнику, таща с собой корзину, изрядно надоевшую и оттянувшую руки. Спустя еще полчаса я уже злилась на себя за глупость и трусость. Однако впереди меня, весело напевая, бежали сестры, и теперь было бы жестоко возвращать их в усадьбу. Поэтому, вздохнув, я покорилась судьбе. В конце концов, это был мой собственный выбор и винить некого.
До источника мы добрались спустя полтора часа, когда солнце уже приблизилось к зениту. Пекло стояло невыносимое, корзину я уже ненавидела, свои скоропалительные идеи тоже, даже близнецы не скакали уже столь радостно, как прежде. По крайней мере, мне казалось именно так. Но завидев знакомые места, мы оживились. Я думала о том, что вскоре избавлюсь от своей ноши, усядусь в благодатной тени, и жизнь вновь заиграет красками. Мои же сестры желали одного:
– Сейчас мы поедим! – воскликнула Мели.
– Сейчас нам будет вкусно! – подхватила Тирли, и я почувствовала себя виноватой.
Поэтому, заняв наше излюбленное место, я спешно раскрыла корзину, достала оттуда покрывало и, убрав тряпицу, покрывавшую еду, принялась потчевать девочек заготовленными скромными яствами.
Мои сестры уплетали за обе щеки все, что я добывала из недр корзины, беспрестанно болтали, вертели головами и менее всего напоминали юных агнар. Лишившись своей ноши, я стала намного благодушней и не спешила их ругать, позволяя получать маленькую радость от нашей скоропалительной прогулки, нарушая правила хорошего тона. Впрочем, я и сама с удовольствием их нарушала, делая все то же самое, что и мои сестры: набивала щеки, отвечала на их вопросы, не успев проглотить пищу, даже позволила себе запустить в лоб Мели шариком, скатанным из хлебного мякиша. Правда, расплата за шалость пришла немедля, и близнецы, вдвоем атаковав меня, вновь щекотали и повизгивали от удовольствия, но я им простила все.
Голова моя уже не болела, а после того, как ополоснула лицо ледяной ключевой водой, почувствовала себя намного свежей и бодрей. Девочки оставили меня в покое, и я, удобно расположившись под сенью деревьев, следила за тем, как сестры играют в мяч, весело перекрикиваясь. Потом голоса их отдалились, веки мои сомкнулись,
