– варил пищу рабочим, и притом столь успешно, что заменял собою троих. Но исконный враг человека, рыкающий яко лев, иский кого поглотити, заметив эту ревность и заботливость о спасении в иноке, стал сильнее нападать на него и увлекать его помыслами снова возвратиться в мир, под предлогом воспитания трех оставленных им чужих детей. Борьба эта продолжалась в Азарии много лет, и даже тогда, как эти дети не имели уже в попечителе никакой настоятельной надобности, ни вещественной, ни духовной. И вот он, несмотря на увещания попечительного игумена и духовника, решился оставить обитель и отправился из нее с сокровенно питаемыми в сердце преступными целями, прикрывая их благовидным предлогом. Но лишь только он вышел из ворот, как увидел, что вместо моря, над которым стоит монастырь, расстилается обширное поле. Это чрезвычайно удивило его. И когда он стал осматриваться и размышлять, что бы это значило, то вдруг увидел едущих к нему с полуострова Сики (более чем в 30 километрах от Афона. – Ред.) трех всадников-арабов, которые стремительно неслись к монастырю и мгновенно подъехали к нему. Такая нечаянность поразила Азария; но в то же время он увидел, что из святых ворот обители вышел молодой человек, лет восемнадцати, с прутиком в руке: он шел прямо к всадникам и, как имеющий власть (подобно хозяину, поступающему с нападающими ворами), начал наносить им удары прутиком, говоря: «Что вам нужно, сыны погибели? Мало вам геенны, в которую сами осуждены, хотите еще увлечь и из моей ограды овцу – мое приобретение… Нет вам части здесь, удалитесь отсюда!» И при этих словах арабы, под ударами юноши, исчезли.
Нетрудно понять, кто были арабы и кто прогнавший их юноша. Демоны считали Азария уже явной своей добычей и, конечно, сделали бы то, что устрояли в своей адской злобе, которая только и ищет погибели всякого, но Всемилостивый по имени, будучи милостив к требующим у него помощи в вещественных нуждах и болезнях телесных, тем более милостив к страждущим душевно. Видел угодник Божий Пантелеимон решительное намерение монаха оставить обитель; больно ему было уступить свое, как он выразился, приобретение во власть демону, и потому он не замедлил явиться в решительную для старца минуту, чтобы поразить явившихся бесов. Затем святой Пантелеимон обратился к Азарию и со скорбью попечительного отца сказал ему: «А ты, гнилой старче, что не даешь мне покоя, постоянно тревожишь меня?» И, как в наказание, ударил его по правому боку тем же самым прутиком, которым отогнал от него бесов, отчего в то же мгновение вся правая сторона тела виновного усохла до руки. После этого Азарий едва мог двигаться, и то с помощью костылей; а когда садился или ложился, то уже не мог вставать без помощи других. Это чудодейственное, милостивое вразумление святого Пантелеимона имело благотворное влияние на расстроенное состояние духа Азария и оставило его окончательно в обители. Впоследствии он назначен был привратником в монастыре и умер в 1836 году.
В двадцатых годах XIX столетия был на Афоне сильный пожар, угрожавший явной
