и Санкину Валентина Максимовна тоже не рассаживала. Но в третьем классе они сами отсели друг от друга не то, что на разные места – на разные ряды. Да, и вообще рассорились. Одна стала жутко-правильной отличницей, другая просто хорошей девчонкой, будто отделившись от бывшей подруги приобрела новую себя.
Ельникова Алиса теперь сидела рядом с Владом Азовым, и с каждым днем все больше убеждалась, что мальчишки – полные дураки и упрямые ослы. А Докию считала предательницей только за то, что та в общем-то умела находить общий язык не только с Лисом, но и другими.
Санкина Варя же позволяла теперь провожать себя после школы то одному, то другому однокласснику. Оказалось, что это в общем-то забавно – ходить с мальчиком, зря над Докией смеялись. Тем более, можно всучить тяжелый портфель или сменку и самой идти налегке.
Как заметил Лис, девчонки вообще делились на два лагеря: кто мальчишек терпеть не мог, кто общался с ними нормально. Хорошо, что Докия была во втором. Но она вообще – лучшая девчонка на свете!
В пятом классе учителей стало много. Каждый предметник считал свой предмет самым важным и перекраивал класс под себя. Лис и Докия, считавшие себя неприкосновенными, один из-за зрения, другая из-за роста – ошиблись в главном: первых парт имелось целых три, по одной на каждом ряду. Ребят рассадили, почему-то посчитав, что раз они сели вместе по доброй воле, то обязательно будут срывать уроки или хлопать ушами.
К Лису подсадили Ельникову. Та демонстративно положила посередине линейку, будто провела границу и огрела соседа таким взглядом, что любому другому бы стало плохо.
Но ему и так было невозможно без Докии, так что без разницы. Он, пожалуй, даже не заметил всех манипуляций Алисы, а пятый класс возненавидел, вместе со всеми учителями-предметниками.
Докия отнеслась ко всему спокойнее. Ведь остались перемены, осталась дорога до дома, звонки по телефону. На уроках жизнь не заканчивается. Об этом она Лису и сказала, когда он принялся возмущаться.
Сначала он обиделся. Показалось вдруг, что реакция Докии говорит об ее равнодушии. Лис насупился и замолчал. Девочка же, напротив, щебетала всю дорогу, метко изображала учителей, почти по-взрослому оценивала одноклассников. И совершенно не пыталась хоть как-то переубедить Лиса, что он ошибается насчет нее.
У своего подъезда Докия вдруг тоже замолчала, прозорливо взглянула в глаза друга и спросила:
– Обиделся? И сейчас сам готов лишить себя еще большего? – и ушла.
Только дома Лис понял, что она права. Ведь если он будет наказывать Докию, то и самого себя тоже. Да, и вообще – как-то глупо все выходит.
Еще Лис понял, но немного позже, что новое – не значит плохое. Например, сейчас все, что происходило после уроков между ним и Докией, казалось ярче и значимее, а уроки пролетали довольно быстро. И к учителям все стали привыкать.
Классной ребят оказалась младшая сестра Валентины Максимовны – Татьяна Максимовна. Видимо, она успела заочно
