style="font-size:15px;"> Роберт мог продолжать свои увещевания часами, но Владимир уже понял, что решение принято, и оно окончательное. И дело тут вовсе не в сложностях, которые повлекут за собой изменения в составе экспедиции.
– Грегор, почему? Я уверен, что Ямакава рассматривал этот вариант всерьез. Он не стал бы даже обсуждать такой подход, если бы видел принципиальные проблемы на пути его реализации.
Моррис пожевал губу. Неприятная пауза затягивалась.
– Понимаешь, Мир… Ямакава и вся его команда смотрят на мир несколько иначе. Это не изъян и не их вина. Тех, кто летает в развед-вейвы, специально подготавливают, тренируют, можно сказать, натаскивают на такое отношение к жизни. Во время миссии каждый из них точно знает, что он должен делать в практически любой ситуации… ― Владимир закрыл глаза, уже понимая, к чему ведет его штатный психиатр, но перебивать не стал. ― В том числе какова приемлемая цена его жизни и жизней его товарищей. Когда вейверы летят в неизвестность, они знают, что их цель – собрать данные и вернуть их в Метрополию. И они знают, что на обратный путь люди не обязательны. Когда надо деактивировать ядро Ковчега, или выйти в неисправном скафандре чинить обшивку, они с легкостью определяют, кто из них будет это делать, потому что у всех пятидесяти есть номера, задающие ценность их жизни для успеха миссии и примерный порядок, в котором они будут гибнуть. А еще в плане заложено, что до десяти процентов в этом чудовищном стрессе не выдерживают и убивают себя сами. Сколько трупов ты готов привезти на Вудвейл, Мир? Что эти трупы сделают с остальной командой? Нам лететь десять месяцев. По сегодняшней оценке, из людей Ямакавы не долетит никто.
Владимир понял, что до скрипа сжал зубы. Выдохнул, расслабил плечи. По очереди посмотрел в глаза обоим собеседникам.
– Вы оба знаете, что показатели изменятся, если они будут включены в экспедицию.
– Потенциальная вероятность самоубийства должна быть нулевой на год для допуска на базовый вейв. А у этих ребят она скачет, как бешеный заяц, ― выдавил из себя Роберт. ― Семенов, я понимаю, чего ты добиваешься, и с радостью помог бы, но это почти гарантирует крах миссии. Даже если бы планета не была столь перспективна, мы не можем так рисковать людьми и будущим колонии.
“Вот для этого ты и нужен был здесь, Вернон… И вот поэтому ты не поехал”. Владимир поднялся из-за стола.
– Понятно, ― Семенов сам удивился, как холодно это прозвучало. Он предполагал такой исход, и не ожидал, как сильно это его расстроит. Интуиция вопила, что надо брать команду Ямакавы с собой, но ссылаться на чутье было глупо, а рациональных аргументов найти не удавалось.
Выйдя из кабинета, Семенов сразу направился к лифту и поднялся на крышу здания, на самую верхнюю террасу. Возвращаться в лагерь подготовки экспедиции не было сил. День стоял жаркий, а на такой высоте было ветрено. Владимир подставил лицо под горячие упругие порывы.
Как объяснить Роберту, Грегору, да всей Вселенной, что люди, вернувшиеся
