с этим смириться и молилась Матери Божией «Всецарица», чтобы Она облегчила ее страдания. Мама, конечно, крепилась, отгоняя подальше сильную боль, но метастазы пошли в позвоночник и трагический исход болезни был неминуем. Только теперь я со всей остротой и горечью поняла слова христианской молитвы о даровании кончины безболезненной и мирной.
После сложной операции она прожила только два года. А незадолго до ее ухода духовник благословил меня читать акафист преподобному Серафиму Саровскому. Тогда я еще не знала, что это была моя последняя молитва о ее здравии. Так Господь готовил меня к утрате близкого человека.
Акафист преподобному Серафиму был прочитан ровно сорок раз, а на следующий день, 31 октября 2005 года, моя дорогая мамочка мирно отошла ко Господу. Ее кончина была действительно безболезненной, непостыдной и мирной.
Она очень боялась этой тяжелой болезни и всячески отгоняла от себя тревожные и скорбные мысли, пытаясь бодриться и не раскисать.
Ни с кем из родных она не говорила о своем состоянии – очевидно, чтобы никого из нас не расстраивать, и мы так и не узнали, насколько нестерпимыми были ее боли.
– Я всегда боялась заходить в это здание, – говорила она, грустно вздыхая, когда я привозила ее на лечение в радиологическое отделение онкобольницы. – И тогда, когда работала с проектной документацией, и когда сдавали этот корпус госкомиссии.
Она работала начальником технического отдела большого строительного треста и участвовала в строительстве областной онкологической больницы.
Батюшка (спаси его, Господи!), узнав о диагнозе, который мама вслух никогда не произносила, причащал ее Святых Христовых Тайн каждую неделю. Так Господь по Своему неизреченному человеколюбию стал готовить ее к неизбежному переходу – Он дал ей пострадать от боли совсем немного. А может быть, она просто терпела. Но и в этом терпении мы, ее близкие, видели милость Божию.
Я никогда не забуду, как стояла у железной двери учреждения медицинского страхования и умоляла, чтобы мне помогли оформить документы на получение обезболивающих лекарств.
Это была пятница, 15 сентября 2005-го года, а впереди – страшные суббота и воскресенье, когда я уже ничего не смогла бы сделать, чтобы облегчить мамины страдания. В учреждении этот день объявили выходным, и меня не захотели даже выслушать. А когда я, моля о помощи, стала стучать в двери (в ужасе от того, как переживет моя бедная мамочка эти выходные), на меня натравили охранника, как на злостную нарушительницу покоя «милосердных» сотрудников.
– У меня умирает мама! – кричала я в отчаянии, заглядывая в слепые окна, плотно задернутые шторами – Мне нужна помощь. Помогите мне, пожалуйста!
Но передо мной демонстративно защелкнули изнутри входные двери, а когда я позвонила по телефону, умоляя выслушать меня, то «добрые» женщины бросили трубку. Они ничего не хотели знать о чужой боли. А всего-то я просила у них отметить в медицинском свидетельстве новый адрес больной, чтобы безотлагательно выписать в аптеке необходимые лекарства, ведь впереди были выходные дни.
