говорила она. – Так пройти между туманом и верхушками деревьев! Темень, сенсоры показывают хатт знает что, а он летит, как по-зрячему. Если бы не он, пришлось бы мне двадцать километров нести маяк на себе.
– Разве у вас не существует таких маяков, которые можно просто сбросить? – спросил я. – На парашюте или на репульсорах.
– Существуют. На стандартный диапазон. Но этот туман короткие волны не пропускает. А у длинноволновых маяков здоровая антенна, под неё надо мачты ставить.
– Тогда спасательная капсула и парочка дройдов. Они заодно и разведку бы провели, предварительную.
– А вот это я не догадалась. Жаль, тебя с нами не было.
Утром пятого дня я решил показать Осоке другие климатические зоны Земли. И повёз её в тайгу. Здесь уже начиналась зима, лежал снег, тем не менее, температуры оставались пока довольно мягкими, не то, что в настоящие зимние месяцы. Огромные сорокаметровые кедры произвели на подругу неизгладимое впечатление. Она-то искренне полагала, что такие гигантские деревья могут вырастать лишь в тропических лесах.
– На холодных планетах я ничего подобного не видела, – восхищённо говорила она.
– Вообще-то, летом в этих краях бывает довольно тепло, – заметил я.
– Должно быть, в этом и дело.
Всё-таки, космический корабль с гравитационной «подвеской», да ещё и маскировочной системой – штука исключительно удобная. Не нужно пробираться куда-то по оврагам и буеракам, топать по колено в снегу, прятаться, чтобы напуганная появлением человека таёжная живность вышла из укрытий. «Амидала» почти беззвучно висела чуть ниже верхушек кедрача, а мы, стоя в открытом люке стыковочного узла, наблюдали за жизнью таёжного леса. Одна из местных белок, задумав перепрыгнуть с одной исполинской сосны на другую, ударилась о маскировочное поле крыла, соскользнула, словно с ледяной горки, и, стабилизировав ориентацию хвостом, благополучно опустилась на ветку значительно ниже нас. Прострекотала что-то бранное и отправилась дальше по своим делам. Смеялись и мы с Осокой, и Падме, ненадолго приведя в замешательство птиц, бурундуков и белок.
– Смотри. Вот это соболь. У него самый лучший мех на планете, – тихо сказал я, указывая подруге в крону одного из деревьев.
– Красавец. Слушай, у меня такое чувство, что он нас… видит! Взгляд направлен прямо на меня.
– Ну, может, он как-то по-другому чувствует наше присутствие? – предположил я.
– У животных, особенно хищных, бывают удивительные способности, о которых мы, разумные, даже не догадываемся, – улыбнулась она. – А раскрывается всё, как правило, чисто случайно.
Ещё через полтора часа мы были в совсем другом лесу, индийских тропических джунглях. Я попросил Падме прощупать поверхность из верхних слоёв атмосферы на предмет заросших древних развалин. В Индии много известных мёртвых городов, но мне они не подходили по одной простой
