Ты лучше мне помоги, у меня не было ведь детей, а мой наг слишком спокоен, может что-то не так.
– Да, это странно, – они встретились и остановились, насчёт мамы я не знаю, а бабушкина шерсть в белом тумане выглядела светлей – для человека он слишком спокоен. Хотя до этого человеческих детей я не видела.
– Мам, – Фалан даже взвизгнула – как ты можешь, он мой наг, он не человек, я ненавижу людей за то, что они делают.
– Ох, – бабушка обеспокоенно смотрела на свою дочь – и когда у тебя пройдёт это, может быть, когда вылупится новорожденный, если яйцо не пустое. – она бубнила себе под нос, маме видно было всё равно, но я-то слышала – Что ты с ним носишься, я возьму его и положу в загон, а ты поползи ко Второй, чтобы она помогла тебе обмыться, я приползу к вам позже.
Мама отдала меня без споров и тихонько отправилась прочь, а бабушка поползла со мной в загон. Там она меня положила и уползла, а меня сразу окружили ламочки и наги. Я тянула ручки к ним, но никто уже не отползал от меня, а, наоборот, они подставляли хвостики, чтобы я до них дотронулась. Чешуйки у ламочек там, где не было шерсти, то есть внутренние, были твёрдые и гладкие, на ощупь как мокрая галька.
– А ну, расползитесь! – наглая кобра как всегда кричала и поднималась на хвостике, возвышаясь над всеми – Я дала ему имя, мне с ним и быть.
– Да как ты смеешь, – ответила ей, хоть и очень нерешительно, ламочка, у которой был странный узор в виде тёмных полуколец на шёрстке – ты на нашей территории и отличаешься лишь видом, а командуешь хуже нашей старейшины.
Ну молодёжь! В любом мире она одинакова, всегда на своих волнах!
– Дайте хоть поближе протиснуться. – от такого напора злая кобра сдалась.
– Вот мне стало интересно, – произнёс четырёхрукий наг – если старейшина оставит его, то, когда он вырастет, не пойдёт ли убивать нас?
– Нет, не думаем, – заговорили две одинаковых ламочки, они или были сёстрами, или, вообще, вылупились из одного яйца, если такое возможно – он ведь будет воспитан нами правильно. Мы думаем, что наверняка неплохо иметь человека на своей стороне.
– Наверное, – вступил в разговор шестирукий; здесь не было видно среди молодняка нага, больше чем с шестью руками – только что-то он выглядит хилым, особенно со своими палочками. Как люди могут побеждать, они выглядят так нелепо! Хотя, это первый раз, когда мы видим человека.
– Он ведь ещё маленький, – беззаботно проговорила ламочка с шёрсткой в красную крапинку – взрослые люди, наверное, пострашнее будут.
– Если вы его оставите, – за шерстяными спинками ламочек послышался голос брата злой кобры – то, когда он вырастет, он вас всех убьёт.
– Как люди вообще нас держат в страхе? – подал голос четырёхрукий – У них всего две руки, это же так мало.
– Помолчал бы, – нагло ответил ему брат злой кобры – у тебя всего четыре руки,
