недостаточно: у многих слов в языке больше, чем одно значение. И в таких случаях приходится из контекста (всего значения выражения плюс окружающих обстоятельств и косвенных данных) догадываться, какое значение имеет неоднозначное слово, а потом уже интерпретировать композиционально.
Поэтому принцип композициональности дополняется принципом контекстуальности: слово трактуется, исходя из контекста. Этот принцип хорош – он предполагает некий шаг вовне: чтобы трактовать какое-то языковое выражение, вы смотрите на то, что находится в тексте вокруг него.
Это очень хорошо вписывается в общую картину работы нашего мозга. Мы мыслим так: «давайте посмотрим, как в целом все выглядит, где брешь и что по идее должно ее заполнить». И когда мы начинаем думать, что должно заполнить непонятную брешь в понятной фразе, мы можем делать какие-то предсказания исходя из контекста. И в целом вполне успешно угадывать. В сочетании это работает лучше, чем разбирать фразу только композиционально.
Сравните: если вам сказали «парень клеит модель в клубе..», то у вас повисла неоднозначность, и только после того, как вам дали контекст «..теперь осталось установить в нее мотор», вы смогли контекстуально интерпретировать значение предыдущих слов. В этом примере необходимость контекстуальной интерпретации заметна ярко, но в других языковых выражениях она тоже есть.
В сочетании эти два принципа позволяют в каком-то приближении описать, как мы трактуем языковые выражения, которые к нам поступают.
Как мы понимаем, какие значения слов правильные, а какие нет?
Или, другими словами, как мы относим предметы в категории и разрешаем себе и другим называть какие-то предметы и явления какими-то именами?
Теория прототипов
Теория прототипов гласит следующее: для всякой концепции есть одно единственно верное 4D (физическое, в пространстве-времени) выражение, являющееся для нее наиболее типичным. Чтобы его выявить, мы можем опросить тех, кто использует эту концепцию, и буквально попросить показать, что это за штуковина в реальном мире, которая является наиболее типичным представителем этой самой концепции.
Например, спросить нескольких человек, что за типичный объект для «птицы».
Далее мы собираем все ответы, выявляем самый типичный (например, голубь) и ставим его в центр. Это и будет наш прототип. Все остальные объекты, упомянутые в ходе опроса, находятся насколько-то далеко от этого прототипа. И в следующий раз, когда мы захотим отнести какой-либо объект к птицам, мы будем ориентироваться на то, насколько этот объект похож на тот центральный, что мы выявили.
В целом это хорошо и удобно, но вероятнее всего возникнут сложности с составными концепциями.
Пример составной концепции – домашняя рыбка. Прототип рыбы для нас – это, допустим, селедка. Прототип домашнего питомца – допустим, кокер-спаниель.
