style="font-size:15px;"> Он хихикает, машет рукой, завершая наше восхитительное общение, и возвращается к своим столь же несносным дружкам.
Ему удалось меня уколоть, хотя я знаю, что он не стоит моего внимания. В конце концов, я и так все знаю о Джексоне Сталте. Во-первых, больше всего на свете его заботят дизайнерские джинсы и модные фирменные рубашки. А во-вторых, он готов высмеивать все и вся, даже если обижает этим кого-то. Что он часто и делает.
Я бы еще больше обиделась, если бы нравилась ему.
Но все же.
Все же.
Это неприятно.
Впрочем, если Джексон собирался испортить мне вечер, я ему этого не позволю. Я ложусь на одеяло и смотрю на подсвеченные закатным золотом облака, проплывающие над головой. Стараюсь погрузиться в радость момента. Смех, парящий над пляжем. Ровный шум волн. Вкус соли и запах дыма от разгорающегося костра. Я слишком далеко, чтобы чувствовать его жар, но одеяло и песок подо мной еще хранят тепло солнечного дня.
Я расслаблена.
Я довольна.
Я не стану думать о проектах по биологии.
Я не стану думать о безмозглых хулиганах.
Я даже не буду думать о Квинте Эриксоне.
Я делаю долгий, медленный выдох. Я читала, что регулярная медитация помогает отточить концентрацию и со временем повысить работоспособность и продуктивность. С тех пор я пытаюсь медитировать. Кажется, это так просто. Вдох. Выдох. Все внимание на дыхании.
Но в эту безмятежность вечно вторгаются какие-то мысли. Всегда что-то отвлекает.
Вот и сейчас внезапно раздается испуганный визг.
Я приподнимаюсь на локтях. Джексон тащит Серену Макгинни к воде. Он смеется, маниакально откидывая голову назад, а Серена брыкается, пытаясь вырваться.
Я сажусь и хмурюсь. Все знают, что Серена боится воды. Это стало известно, когда в девятом классе она отказалась посещать обязательные уроки плавания, даже принесла записку от родителей с просьбой освободить ее от занятий в бассейне. У нее не просто легкая водобоязнь, как у меня. А настоящая фобия.
Чем ближе Джексон к кромке воды, тем громче она кричит. Он несет ее на руках, и до сих пор она пыталась вырваться. Но теперь она поворачивается, крепко обхватывает его за шею и пронзительно выкрикивает:
– Не смей, не смей!
Я прищуриваюсь и слышу, как кто-то из его дружков подначивает:
– Макни ее! Макни!
Я сглатываю. Не думаю, что он это сделает – но кто знает?
– Да ладно, здесь глубина по щиколотку! – кричит Джексон. Играет на публику.
Совершенно ясно, что Серена не находит это смешным. Она смертельно бледна, и, хотя я знаю, что сейчас она, должно быть, ненавидит Джексона, ее руки тисками сжимаются на его шее.
– Джексон Сталт, придурок! Отпусти меня!
– Опустить тебя? – спрашивает он. – Ты уверена?
Его друзья поддерживают его. Скандируют, подбадривают:
