когда их больше. Иное дело – большой караван, где людей много, тогда – да, случается, что и отобьются. Но, раз ты так говоришь, значит – так… Жаль.
– А кто он такой, этот Фаруз?
– Э! Служил в ханском войске, командовал полусотней всадников, а потом надоело ему, решил сбежать. Так не просто сбежал, а еще с двумя воинами умыкнул казну, которую они должны были доставить в одну из крепостей! А ловили их недолго: говорят, что надо послать сюда много воинов и все леса обшаривать, а это выйдет дороже, чем в той казне денег было!
Дюк покачал головой. В империи поимка дезертиров и казнокрадов была делом принципа. Начальство приказывало продолжать розыски, даже если это встанет вдесятеро дороже причиненного ими ущерба. За примером далеко ходить не нужно: еще до службы в Турском воеводстве, когда Дюк, только окончил Академию и получил чин младшего инспектора, его привлекли к расследованию исчезновения бургомистра города Радимижа, того самого, из которого был родом погибший вместе с Ангором Бозой. Бургомистр исчез бесследно, и вскоре выяснилось, что он вложил крупную сумму казённых денег якобы в строительство лазарета для больных заразными хворями. При проверке же стало ясно, что подрядчика, который должен был возвести большое каменное здание, попросту не существует. А бургомистр выправил себе бумаги на вымышленное имя, и покинул город. Восемь месяцев чиновники Канцелярии особых расследований вместе с сыщиками городского сыска искали след беглеца. Именно Дюку посчастливилось обнаружить, где прячется бывший градоначальник, к этому времени расходы на его поимку были уже сопоставимы с размером нанесенного им ущерба, однако это никого не остановило. И вот, одним дождливым вечером, он был схвачен на улице возле дома, в котором теперь жил, связан, посажен в карету и доставлен в родной город. Там, после выполнения скучных формальностей, казнокрада в торжественной, Дюк даже сказал бы – праздничной – обстановке повесили на площади перед городской тюрьмой. Возмездие свершилось, и все горожане поняли, что поступать так, как их бывший градоначальник, нехорошо. А чему учит здешних земледельцев пример безнаказанности разбойника?
– Нехорошо! – вслух сказал Дюк. – Но ты не горюй, почтенный: если случится так, что мы откроем лавку в Заморье, а это, вернее всего, случится скоро, мы будем по этому тракту возить товары. И нам нужно будет, чтоб на тракте было спокойно. Вот тогда купцы и наёмников снарядят, и командира им опытного дадут, чтобы всех злодеев искоренить.
– Хорошо, если так! – вздохнул факуд.
Пора было отправляться. Кибитка уже отъехала от корчмы и остановилась, ожидая, пока пристав наговорится. Дюк поспешно занял своё место в ней, и Абай тронул лошадей с места.
Вновь по сторонам потянулся всё тот же, знакомый по вчерашнему дню пейзаж: возделываемые поля вперемешку с небольшими группами деревьев, небольшие речушки и холмы на заднем плане. Милош игрался с трофейной саблей: доставал
