дня. По Полуденному тракту хорошо ехать! – ответил Абай.
– А до Заморья?
– Э? Заморье? Почему Заморье? – не понял извозчик.
До Заморья было почти в два раза ближе – шестьдесят вёрст. Однако, поскольку изначальный уговор был про другое, Дюк предложил:
– Давай так: платим шесть оболов вместо четырёх, и едем в Заморье! Весточку оттуда получили – там надо быть!
Однако Абай такому изменению планов не обрадовался.
– Заморье шесть обол мало! – буркнул он. – Неспокойно. Опасно ехать. На тракте лихие люди шалят. Дай восемь обол.
– Неужто настолько опасно? – удивился Дюк.
– Часто проезжих ограбляют! – безапелляционно заявил Абай. – И хорошо будет, если еще попутную повозку подождать – с попутчиками безопаснее ехать!
– Договорились – получишь восемь оболов, и едем прямо сейчас, нигде не останавливаясь! Так надо. Попутчиков, если хочешь, уже на Арджабском тракте подождём!
Извозчик молча кивнул и тряхнул вожжами. Кибитка, грохоча колёсами по мощеной камнем дороге, катилась в сторону городских ворот. Ближе к выезду из города мостовая закончилась, и повозку затрясло на кочках и рытвинах.
– Вот, вся цивилизация и закончилась, – прокомментировал Криштоф. Они проехали через арку ворот, по сторонам от которой стояло не меньше десятка стражников и пара чиновников с золочеными бляхами на груди. Впрочем, всё их внимание было направлено на въезжающих в город, а не на выезжающих из него.
Примерно в версте от города дорога разделялась: направо уходил Арджабский тракт, на который они и свернули, а прямо, на юг, вёл Полуденный тракт, по которому через ханскую столицу можно уехать в Полуденный каганат.
Дюк откинулся назад, на спинку обитого кожей сидения, на которое, для удобства в дальней дороге, клали мягкую подушку. Напротив него сидел Милош, а слева – Криштоф. Магистр положил себе на колени книгу известного романиста, которую вёз с собою из Мирограда. Дюк же тщательно зарядил оба длинноствольных пистолета и засунул оба в специальный карман в дверце брички. Затем достал чехол с охотничьим ружьем. Пристав лично знал мастера, хозяина мастерской, в которой оно было сделано. Стволы были не очень длинными – всего в аршин, зато заряжалось ружье крупными пулями весом по восемь золотников. Высыпав в каждый ствол заранее отмеренную навеску пороха, что хранились в вощеной бумаге в специальной сумочке, Дюк шомполом утрамбовал на порох пыжи из войлока, затем вложил в стволы пули и до упора дослал их шомполом. На всякий случай, хотя пули и вошли в ствол плотно, положил сверху по бумажному пыжу. Открыв крышки пороховых полок, пристав аккуратно насыпал на них порох из пороховницы, закрыл крышки и положил готовое к стрельбе ружье себе в ноги. Милош безмятежно наблюдал за этими приготовлениями. У него из оружия
