иначе, поэтому в глубине человека есть несколько кусочков, за исключительное право на которые он будет биться до последнего. Он никогда не может обозначить их словами, но они живут внутри его «я» как бесформенные, неосознаваемые образы собственной исключительности. Но попросите его определить, в чём именно заключается его уникальность, пусть просто напишет на бумаге эти качества. Единственный способ сделать это – это сравнить себя с другими людьми. И как раз здесь почти каждый попадает в ловушку.
Чтобы занимать центральное место в своей картине мира необходимо быть лучше всех. Стоит вам признать, что один из ваших знакомых сильнее вас, другой умнее, а третий красивее, как вы окажитесь вытеснены на периферию вашего собственного мира. А это почти полное поражение. Ваш собственный мир вам уже не принадлежит, структура альфа-ритмов теряет устойчивость и самодостаточность и единственное, что вам остаётся – это подчиняться.
И это было бы ещё пол беды. Настоящая проблема в том, что подчиняться вам некому. То есть желающих командовать вами огромное множество, но почти никто из них не может дать вам взамен ту устойчивость, которую вы пытаетесь обрести. Они просто не подходят на роль центра вашей вселенной. Бывают исключения, но они крайне редки хотя бы потому, что человеку с устойчивым альфа-ритмом не нужны подчинённые.
Поэтому большинство людей заключает некое соглашение, которое помогает каждому вновь занять центральное место в своей картине мира. Суть этого соглашения в том, что большинство положительных человеческих качеств как бы становится общим достоянием. То есть каждый имеет право считать себя не глупее, не слабее, не уродливее окружающих и право никем не оспаривается. И здесь происходит главная подмена. Наше «я», сама суть которого в отличии нас от внешнего мира превращается в мерило нашей похожести на других людей. И чем в большей степени мы похожи на других, тем комфортней мы себя чувствуем. Наша индивидуальность заменяется «чувством собственной значимости». Соблюдая правила, взамен мы требуем, чтобы к нам относились так, как будто мы действительно уникальны, как будто наша жизнь и наша смерть действительно имеет значение. И самое забавное в том, что это требование, абсурдность которого мы и сами понимаем, безоговорочно выполняется почти всеми окружающими нас людьми. Причина в том, что все мы находимся в «одной лодке» и поэтому нам приходится поддерживать друг друга. Но только пока все мы в равном положении. Поэтому любое проявление незаурядности искореняется на корню. «Выскочек» ненавидят все, даже другие «выскочки». И весь процесс воспитания как раз и сводится к тому, чтобы приучить нас подавлять любую нестандартную мысль, любое нестандартное желание ещё до его осознания. В этом плане наше воспитание настолько эффективно, что способность к творчеству, которая как раз и является основной человеческой способностью, сегодня считается не правилом, а исключением из правил.
Разумеется, различия сохраняются, но они уже не имеют никакого отношения к нашему
