к теме рабства обратился У. Филлипс, опубликовавший в 1918 г. книгу «Рабство американских негров»35. Считается, что на его взгляды огромное влияние оказала волна романтизации довоенного Юга, которая прокатилась по США в начале XX в. Поколение ветеранов войны ушло, взаимное ожесточение сменилось осознанием национальной общности, и американский Юг часто стали представлять как жертву алчных северных капиталистов, использовавших антирабовладельческие настроения простых северян для расширения сферы своего экономического господства. Филлипс доказывал в своей книге, что черная раса в силу естественных причин стоит ниже белой, что чернокожие рабы не страдали от своего приниженного статуса, так как в большинстве были грубыми, инфантильными созданиями, способными лишь на выполнение грубой физической работы. Система рабства сохранялась в США так долго лишь в силу благородных патерналистских усилий белых хозяев, которые поддерживали мир и социальную гармонию на юге, часто в ущерб собственным экономическим интересам. Филлипс был уверен, что южное рабовладение было экономически неэффективно, неприбыльно и поэтому обречено на естественное умирание. Гражданская война и ее жертвы были совершенно напрасными.
Книга Филлипса представляла собой обстоятельное исследование различных аспектов жизни довоенного южного общества, и на несколько десятилетий заняла в историографии доминирующее место. Опровержения базового тезиса Филлипса о естественном неравенстве рас появлялись в трудах различных историков, в основном чернокожих, но академическое сообщество не принимало их всерьез. Историков-прогрессистов такое положение дел, в целом, вполне устраивало, т. к. им импонировала идея Филлипса об экономических причинах Гражданской войны, об использовании антирабовладельческих настроений элитой Севера в качестве прикрытия своих корыстных замыслов в отношении Юга.
Новые глубокие исследования и интерпретации проблемы рабства стали появляться лишь после Второй мировой войны. Расизм из доминирующего представления стал стремительно превращаться в маргинальную и повсеместно осуждаемую концепцию (по крайней мере, в интеллектуально-университетской среде). Наиболее заметную роль в этом процессе сыграли такие исследователи как К. Стамп, С. Элкинс, Дж. Франклин36. Но, отвергнув расизм, историки оказывались в сложном положении: им предстояло объяснить, откуда же взялись неравенство и рабство, если они не были предопределены самой природой. В статьях и монографиях стали появляться различные версии. Э. Морган заметил, что вплоть до конца XVII в. черные и белые работники трудились на южных плантациях рука об руку, и никто не делал особых различий по цвету кожи (хотя белые, в отличие от черных, работали по контракту и по истечении его срока обретали полную свободу). По мнению Моргана, южная элита приняла решение полностью перейти на использование рабского труда чернокожих лишь после череды
