репетировать и снова репетировать до последнего вздоха, не прерываясь ни на секунду.
– Но я-то рассчитывал поживиться чем-нибудь, – жалобно протянул Себастьен. Он ни минуты не мог спокойно усидеть на месте, постоянно менял положение ног и то и дело дотрагивался до окружающих предметов или собеседников. – Как же утренний кофе? А, Филипп? – Он потеребил последнего за рукав. – Это несправедливо!
– Значит, мы все просто умрем от голода, – флегматично подытожил Эрик, встряхивая волосами.
– Новый буфет откроется на втором этаже.
Все трое резко обернулись на негромкий певучий голос. До этого никто не замечал, что из темноты выступила невысокая старая женщина с сеткой морщин на лице и седыми, как снег, волосами, собранными в аккуратный пучок. Под грузом лет ее спина согнулась, и фигурка теперь казалась маленькой, усохшей. На мужчин при ее приближении ощутимо повеяло холодком и пахнуло бессмертником. Лампа мигнула и закоптила еще сильнее. На лице старухи лежали тени, превращая его в диковинную языческую маску. Но стоило ей выйти на свет, как иллюзия рассеялась. Правильные, даже благородные черты свидетельствовали о былой красоте, тонкие губы были ярко накрашены, а зрачки напоминали тлеющие угольки.
– Мадам! – учтиво поприветствовал ее Филипп, поднялся со стула и поклонился. – Как поживаете?
– У нас в самом деле новый буфет? – вклинился Себастьен, в нетерпении комкая собственный шарф.
Почти незаметная улыбка тронула сухие губы старухи, но она ничего не ответила, хотя проницательный взгляд задержался на каждом. В пронзительных мудрых глазах на миг промелькнула усмешка. Дама проплыла мимо, и длинный запылившийся шлейф ее поношенного, некогда роскошного темно-бордового платья тихо прошелестел по полу. Было странно видеть здесь, в полуотремонтированном помещении, этот наряд, наводящий на мысли о шекспировской леди Макбет. Еще через мгновение она исчезла за дверью так же незаметно, как и появилась.
– Так что, кто-нибудь еще, кроме меня, нуждается в живительной пище? Или все здесь давно перешли на манну небесную?
– Если тебе так не терпится, тебя никто не держит. Второй этаж, ты же слышал, – Филипп поднял палец к потолку, а Эрик шутливо растрепал волосы приятеля. – Меня куда больше волнует вопрос о расписании репетиций. Еще ничего не известно?
Филипп пожал плечами и неторопливо взгромоздился обратно на стул.
– Поглядим, что скажет Дежарден.
– Эй, об этом поговорить еще успеется! Что, неужели никому не нужна славная, горячая чашечка кофе? – мечтательно простонал Себастьен. – Так, может, хотя бы сигарета у кого-нибудь найдется?
– Сигарета, пожалуй, найдется у меня, – на ходу сбрасывая плащ, в буфетную впорхнула хорошенькая девушка.
– Сесиль! Ты ангел!
– Это последняя. А я больше не курю! С сегодняшнего дня, – она чмокнула
