когда Хоуп скажет мне: «Да» в присутствии близких на церемонии бракосочетания, я не буду так счастлив, как сейчас, в этот самый момент.
Я смотрел на этот снимок каждый день. По многу раз. Он стоял на тумбе рядом с плюшевым пингвином, которого притащил Коннор.
Камрад пришел за неделю до моей выписки, и я поразился тому, насколько уставшим он выглядел.
Он все еще хромал. Не так сильно, как мы все ожидали. В конце концов, тот парень пробил ему ногу почти насквозь. Но болевой порог нашего снайпера всегда вызывал у меня смятение.
Под глазами мужчины залегли темные круги. Он явно не досыпал. И я знал причину. Его мучила тревога за нас. Он боялся, что прошлое настигнет его, и мы все попадем под раздачу.
И я сочувствовал ему.
Когда снайпер с нервной и немного дебильной улыбкой достал и протянул мне плюшевого пингвина, я хохотал так, что закололо бок. Потому что камрад пришил к нему маленькую персиковую бабочку.
Почесывая затылок и смущенно опуская взгляд, он сказал:
– Я надеюсь, что, глядя на этого парня, ты будешь…
– …думать о тебе?
Я поиграл бровями, и Коннор закатил глаза.
– Да пошел ты, Грин.
Он улыбнулся и покачал головой.
– Обо всех нас. И о том, что мы значим друг для друга.
Я поставил пингвина на тумбу и прислонил к нему снимок.
– Забудешь про вас, как же. Вы же не вылезаете из моей палаты. И тебе, кстати, это явно не на пользу. Выглядишь…
Повернувшись к Коннору, я моментально замолчал. Потому что он смотрел на меня взглядом загнанного в ловушку зверя. С тоской и отчаянием.
Я невольно напрягся, когда снайпер встряхнулся, словно сбрасывая тяжелый груз с плеч, и улыбнулся.
– Что?
– Ты мне скажи. Что не так?
По коже побежали мурашки, когда воздух между нами практически заискрился. Коннор очень странно посмотрел на меня, а потом быстро отвел взгляд и на пару мгновений зажмурился.
«Твою мать, он НАСТОЛЬКО СИЛЬНО переживает?».
– Камрад…
– Дай мне… секунду.
Я застыл на кровати в одной позе, боясь спугнуть его. Левый бок прошибала боль, но я упрямо игнорировал ее.
Камрад глубоко дышал. Сейчас, всматриваясь в его лицо, я отметил, как сильно он похудел.
Наконец он посмотрел на меня в упор. Зеленые глаза сверкнули.
Я нахмурился, потому что парень напротив внезапно показался мне незнакомым. Словно какая-то другая личность рвалась наружу, и снайперу стоило больших усилий заставить ее сидеть внутри.
– Я… я должен… черт, я должен кое-что тебе рассказать.
Я подался вперед, морщась от боли, и быстро кивнул.
– Говори, я всегда тебя выслушаю. Ты же знаешь, я всегда рядом.
Коннор хрипло выдохнул:
– Я…
Я вздрогнул всем телом и согнулся пополам
