меня в свои глубины. Затянула в ледяную пучину отчаяния.
Я стремительно летел вниз, и в то же время выбирался наружу из тишины. И хотел кричать от восторга и радости.
Потому что проклятая тишина убиралась восвояси, и я начинал что-то слышать.
Полет вниз и заплыв наверх никак не прекращались. Это продолжалось неимоверно долго. В конце концов я совершенно перестал понимать, что чувствую, где нахожусь, что со мной происходит.
Верх и низ перемешались. Осталось лишь ощущение движения, которому я был безумно рад. Но спустя какое-то время и это ощущение покинуло меня. Я словно застыл. И в этот момент я ощутил спиной твердую поверхность.
Она давила так сильно, что мне пришлось вдохнуть.
Воздух проник в грудную клетку, наполнил и, казалось, расправил смятые легкие.
Ощущая себя окрыленным и абсолютно беспомощным одновременно, я попытался открыть глаза. И понял, что… я словно забыл, как это делается!
Нет! Я совершенно точно знал, как это сделать! Но почему-то не мог.
«Давай, нужно просто… Стоп! А что…».
А что нужно сделать, чтобы открыть глаза?! Что именно? Какие мышцы напрячь?! Веки?!
«Давай! Давай же! Открой глаза! Ну же!».
Я уговаривал себя, медленно и глубоко вдыхая воздух, пропитанный запахом антисептика и лекарств.
С ужасом осознавая – я в больнице.
А это значит, что Хоуп волнуется за меня!
В памяти всплывали смутные образы. Какие-то воспоминания плавали на поверхности сознания, но я не мог ухватиться за них.
Злость всколыхнулась в груди и придала мне сил.
«Не отвлекайся! Открывай чертовы глаза! Давай!».
Сколько я уже провел тут? День? Неделю? Месяц?! ГОД?!
А вдруг год? И Хоуп уже родила!
«Вот черт! Твою мать!».
Эти простые мысли подействовали на меня, как холодный душ.
Я медленно выдохнул, успокаиваясь.
«Спокойно. Горячая голова…».
– Док, все в порядке. Я просто хочу…
«ХОУП!».
Я едва не взвыл, услышав родной голос.
Моя девочка здесь! Совсем рядом! Я хочу ее увидеть!
Со всех сторон до меня доносились звуки. Какой-то писк. Шорохи. Тихий мужской голос. И вздох.
Перед глазами тут же встал образ Хоуп. Так она вздыхает, когда закатывает глаза.
– Со мной все в порядке, Вам стоит переживать не обо мне.
Черт, мне так хотелось ее увидеть!
Я застонал. Не знаю, услышали ли они меня сейчас. Вряд ли.
А до этого? Слышали ли они мои крики, мои отчаянные вопли, пока я тонул, боролся с этой вязкой чернотой? Тоже вряд ли.
Я внезапно понял, что голоса стихли.
«Нет! Только не молчите! Нет!».
Я все еще слышал писк и тиканье, которые, должно быть, издавали приборы вокруг меня, и это слегка обнадеживало. Тишина мне не грозила.
Я снова
