его во пресвитера.
Истинно верующие не смущались простотой обстановки и собирались на молитву прямо в квартире у владыки. Здесь, в просторном доме, совершались всенощные бдения и литургии. «В один из праздничных дней, – вспоминает владыка, – я вошел в гостиную, чтобы начать литургию, и неожиданно увидел у противоположной двери незнакомого старика-монаха. Он точно остолбенел, увидев меня, и даже не поклонился. Придя в себя, он, отвечая на мой вопрос, сказал, что в Красноярске народ не хочет иметь общение с неверными священниками и решил послать его в город Минусинск, верст за двести к югу от Красноярска, где жил православный епископ. Но к нему не поехал монах Христофор, ибо какая-то сила влекла его в Енисейск, ко мне. «Почему же ты так остолбенел, увидев меня?» – спросил я у него. «Как же было не остолбенеть! – ответил он. – Десять лет тому назад я видел сон, который как сейчас помню. Мне снилось, что я в Божием храме и неведомый мне архиерей рукополагает меня во иеромонаха. Сейчас, когда вы вошли, я увидел этого архиерея!» Монах сделал мне земной поклон, и за литургией я рукоположил его во иеромонаха.
Десять лет тому назад, когда он видел меня, я был земским хирургом в Переславле-Залесском и никогда не помышлял ни о священстве, ни об архиерействе. А у Бога в то время я уже был епископом… Так неисповедимы пути Господни». [1, с. 45.]
Сразу же после приезда в Енисейск владыка пришел в больницу к заведующему и представился: «Я профессор Ташкентского университета, в миру Ясенецкий-Войно, имя мое в монашестве Лука». Молодой врач не поверил даже, что перед ним стоит такой знаменитый человек. По просьбе доктора Василия Александровича Башурова, заведовавшего енисейской больницей, владыка начал оперировать у него и за два месяца сделал немало очень больших хирургических и гинекологических операций. «Мой приезд в Енисейск произвел очень большую сенсацию, которая достигла апогея, когда я сделал экстракцию врожденной катаракты трем слепым маленьким мальчикам-братьям и сделал их зрячими» [1, с. 45.], – писал святитель. После первых же сложнейших и удачно проведенных операций к хирургу-епископу хлынул народ из окрестных сел и деревень. Он вел большой прием больных у себя на дому, и было так много желающих попасть, что в первые же дни оказалось необходимым вести запись больных. Эта запись, начатая в первых числах марта, скоро достигла дня Святой Троицы.
Такая популярность ссыльного архиерея сильно раздражала местное начальство. В ответ на благодарность излеченных он говорил: «Это Бог вас исцелил моими руками. Молитесь Ему».
Во всех местах ссылок епископа Луки живут доныне десятки людей, хранящих благодарную память о нем. Владыка Лука не отказывал в помощи самым сирым и убогим, не брал ничего за лечение, мог целыми днями возиться с хворыми и грязными деревенскими ребятишками.
На каждую операцию с участием епископа Луки полагалось получить отдельное разрешение, которые давали неохотно. В Енисейске рассказывают, что его однажды вызвали в ГПУ. Едва он, как всегда
