ли я понял, что должен взять неверную под свою опеку?
– Зачем же переспрашивать, раз уж все понял в точности? – усмехнулся воин и тише добавил. – Не сегодня, так завтра они доберутся до нее. И это будет бунт, ибо они нарушат мой приказ. Простить им это и забыть я не сумею, да и неразумно. А выслеживать и наказывать глупцов в тот час, как все мои силы направлены на противостояние с врагом, еще неразумнее. Ты понял меня?
– Со всей ясностью, – склонил голову Басир. – И как прикажешь обращаться с ней?
– Как велит тебе совесть. Назови своей рабыней, так будет безопасней.
Девочка слушала, не веря, что речь идет об ее судьбе. Когда человек, спасший ее, удалился, Басир повернулся к ней и посмотрел с тем презрением, коим одаривает каждый из его народа представителей ее племени, и со смирением, с которым каждый слуга принимает веление господина.
– Иди за мной, – сказал он ей.
Девочка, не поднимая головы, следовала по пятам за воином, вдыхая исходящий от его одежды запах конской шерсти, дыма костра и пыли.
Они вошли в дом. Женщина, укрытая с ног до головы дорогой тканью, отступила в бок, пропуская воина, и метнула полный удивления и гадливости взгляд на девочку. С тех пор, как войско Ширкуха вошло в Бильбейс в качестве поддержки визирю Шевару ибн-Муджиру, а затем обосновалось в городе, местным жителям пришлось потесниться. Знатные дома не тронули, но те горожане, что были ниже сословием, вынужденно оказывали гостеприимство воинам. Визирь вскоре был восстановлен в должности и прощен халифом аль-Адидом, и потребовал вывода войск Ширкуха, оплачивая крупную сумму за беспокойство. Но в планы военачальника это не входило. Нур ад-Дин – наследник Занги[1] – имел своей целью захват Египта, который в те времена стал убежищем для еретиков и христиан. Это был опасный противник, от которого было разумнее избавиться, расширив собственные владения. И обращение Шевара за помощью стало великолепным предлогом для ввода войск.
Ширкух отказал в просьбе освободить город, и, фактически, захватил его, отобрав у прежнего владельца. Жителям же ничего не оставалось, как продолжать терпеть освободителей, вдруг ставших захватчиками.
– Спать будешь здесь, – сказал Басир, не глядя на девочку. Он указал на угол комнаты, где, вероятно, он временно жил.
Помедлив немного, он впервые обернулся, чтобы рассмотреть неожиданно полученное имущество. Девочка стояла перед ним тихая, как тень, и такая же почти прозрачная – настолько она была худой. Огромные выпуклые глаза на пол-лица, черные ресницы, небольшой аккуратный нос, дерзкий изгиб губ, брови правильной дугой. Она могла бы быть красивой, если бы не кровь, текущая в ее жилах. Подняв глаза на свалявшиеся густые волосы девочки, Басир нахмурился.
– Завтра же тебя остригут. Вшей и так хватает.
Она кивнула.
Басир в растерянности мялся на месте. Что еще сказать? У него, конечно, были и слуги, и рабы, но господин сказал относиться к ней иначе. Почему? Зачем? Кто станет задавать эти вопросы?
Зангиды – династия сельджукских атабеков (приравнено к губернатору), к коим относились Ширкух и его племянник Салах ад-Дин.
