на руках и ногах ослабли. Вадим сел с посторонней помощью, и тогда увидел лежащих на полу двоих мужчин. Один так и остался в наушниках, у другого в руке была крепко зажата чашка. Грудные клетки поднимались и опускались.
Повернув голову, он увидел спасителя и чертыхнулся. Снова парень из клуба.
– Можешь идти? – спросил тот, подставляя ему плечо.
Вадим расценил так, что спорить сейчас он не готов, а из этой камеры пыток пора уходить и поживее, потому согласился. Белобрысый помог ему выйти из подвала. Оказывается, они были там же, в дачном поселке. Возле окрашенных в жизнерадостный зеленый цвет ворот стоял микроавтобус «Mercedes-Benz».
– Садись, – сказал парень, открывая задние двери и закатывая внутрь мотоцикл.
– Твоя тачка? – спросил Вадим, тяжело опускаясь на пассажирское сидение рядом с водительским.
– Нет, – тот сел за руль и повернул ключ в замке зажигания.
Они, не включая фар, проехали насквозь спящий в предрассветной мгле поселок. Выехали на дорогу и направились к городской черте.
– Останови, парень, – попросил Вадим, когда они проехали мимо знака, вежливо прощающегося с ними от лица города.
Выйдя из фургона, моряк отошел несколько шагов неуверенной походкой и сложился пополам. Пока его тошнило, белобрысый подошел к нему и сунул под нос пластиковую бутылку с водой. Вадим выпил чуть ли не половину одним глотком, остальным умылся.
– Окей? – спросил парень.
– Ни хрена не окей, ясно? – бывший моряк, стуча зубами в ознобе, сел на траву возле колеса транспортера. – Что эти твари со мной сделали? Это что, промывка мозгов? КГБ вернулось? Или как их, ФБР? Так с людьми нельзя, нельзя так.
– Это пройдет, – подбирая слова, ответил его собеседник. Видимо, тому было непросто переводить свои мысли на чужой язык. – После первого сеанса обычно тяжело.
– Тяжело? – рявкнул Вадим, – да что ты понимаешь, клоун?!
– Твое состояние можно приравнять к посттравматическому шоку, и в пределах нормы…
– «Нормы»?! Мать твою! Я только что был маленькой еврейской девочкой! Да что б тебя, у меня месячные были!!
Рявкнув это, Вадим резко стал оглядываться по сторонам, никто ли его не услышал. Обочина пустовала. Никого, кроме них двоих. Мимо проезжали автомобили, толкая воздушными волнами стоящий микроавтобус.
Он уже пожалел о сказанном, но слова не вернуть обратно. Странно, но стоящий напротив него парень не смеялся, не смотрел на него, как на сумасшедшего. Он просто ждал.
– Ты сказал, что меня хотят убить. Это они?
– Нет. Другие.
– А что это было?! – под словом «это» Вадим подразумевал свое перемещение в чужой мир, который был удивительно реальным, таким же, как эта обочина и светлеющее небо.
– Садись, – сказал парень, кивая на машину. – Долгий разговор.
Вадим послушно сел. Он не знал, что еще делать теперь. Если с его головой что-то натворили, если свернули ему мозги,
