style="font-size:15px;"> Было бы совершенно излишним идентифицировать каждое событие, каждую личность или школу, о которых упоминает Мизес, – того же Александра Македонского и т. д. Тем не менее можно было бы еще добавить, что Манчестерская школа – это группа английских предпринимателей и общественных деятелей, существовавшая в первой половине XIX в., которую возглавляли Ричард Кобден и Джон Брайт, выступавшие за рыночную экономику и политику свободной торговли. Франсуа Кенэ (1694–1774) был французским медиком и экономистом, который подчеркивал центральную роль сельского хозяйства и который составил «экономическую таблицу», разновидность элементарной таблицы «затраты – выпуск».
Бенедикт Франц Лео Вальдек (1802–1870) приводится Мизесом в качестве примера того, как можно быть одновременно прусским националистом и искренним либеральным демократом. Вальдек, член коллегии Верховного суда Пруссии, проявил себя радикально настроенным депутатом прусского конституционного собрания в 1848 г. и главой комитета, разрабатывавшего конституцию. Позднее, будучи членом оппозиции в прусской палате депутатов, он продолжал противостоять авторитарным тенденциям в управлении государством.
В завершение данного предисловия вероятно будет уместным особенно порекомендовать читателям фрагмент, которым Мизес заканчивает свою книгу, – в нем он рассуждает о роли оценочных суждений и позитивного анализа при выборе между социализмом и либеральным капитализмом. Мизес руководствуется не только либерально-демократическими соображениями, но и – причем в немалой степени – принципами философии рационализма и утилитаризма.
Вступительное слово
Заметки, предлагаемые здесь вниманию читателя, представляют собой не более чем наблюдения за ходом переживаемого нами кризиса в мировой истории, а также посильным вкладом в понимание политических реалий нашего времени. Я осознаю, что любая попытка предложить что-то большее будет преждевременной, а значит, и ошибочной. Даже будь мы в состоянии отчетливо увидеть все взаимосвязи и понять, в каком направлении развиваются события, нам было бы трудно, а то и невозможно взглянуть на великие события наших дней объективно и не позволить чаяниям и надеждам затуманить наш взгляд. Находясь в гуще сражения, тщетно стремиться сохранить выдержку и хладнокровие. Трактовать насущные вопросы своего времени sine ira et studio1 выше человеческих возможностей. Прошу не винить меня за то, что я не являюсь исключением из этого правила.
Вероятно, кому-то может показаться, что темы, обсуждаемые в разных частях книги, соотносятся друг с другом лишь поверхностно. Тем не менее я убежден, что они тесно объединены той целью, которой служит данное исследование. Разумеется, размышления подобного рода, которые всегда будут оставаться отрывочными, не могут претендовать на полноту и рассматривать целое в его единстве. Моя задача может состоять лишь в том, чтобы обратить внимание читателя
