style="font-size:15px;"> Он отпустил ее волосы, и они упали обратно ей на плечи.
– Врач «Скорой» сказал, что у тебя сотрясение.
Чарли не могла поднять голову, но произнесла:
– Это никак не лечится.
– Они могут отслеживать твое состояние: головокружение, нарушение зрения, головные боли, неспособность вспомнить имена или ответить на простой вопрос.
– Они не знают имен, которые я могу забыть, – ответила она. – Не хочу ночевать в больнице.
– Переночуй в ШБ.
Шалтай-Болтай. Прозвище, которое Сэм дала причудливому фермерскому дому, прилипло к нему навсегда.
– Расти присмотрит за тобой, – сказал Бен.
– И вместо аневризмы сосудов мозга я умру от пассивного курения?
– Не смешно.
Все еще стоя с опущенной головой, Чарли вытянула руки назад и коснулась стены. Ощущение твердого бетона придало ей уверенности, и она рискнула выпрямиться. Сложенной ладонью прикрыла глаза. Вспомнила, как утром прикладывала сложенную ладонь к окну приемной.
Бен дал ей бутылку с водой. Он уже снял с нее крышку. Она сделала несколько медленных глотков и старалась не придавать слишком большого значения его заботливости. Ее муж заботлив со всеми.
– Где была миссис Дженкинс, когда началась стрельба? – спросила она.
– В архиве.
– Она что-нибудь видела?
– Расти все выяснит.
– Все выяснит, – повторила Чарли.
В предстоящие месяцы по закону Кен Коин будет обязан делиться со стороной защиты любыми материалами расследования, которые можно в разумных пределах интерпретировать как свидетельство. Но представление о «разумных пределах» Коин менял так же легко и быстро, как паук, заново плетущий свою паутину.
– Миссис Пинкман в порядке?
Бен не стал припоминать ей оговорку с Хеллер, потому что это было не в его правилах.
– Она в больнице, – ответил он. – Пришлось дать ей седативные препараты.
Чарли надо бы навестить ее в больнице, но она уже знала, что найдет повод этого не делать.
– Ты знал, что Келли Уилсон не шестнадцать, и не сказал мне.
– Я думал, ты что-нибудь придумаешь – возьмешь свой шар и отмотаешь время назад.
Чарли засмеялась.
– Эту хрень я пока держу в запасе.
– Ты и из запасов уже кое-то вынула.
Чарли вытерла рот рукавом. Снова почувствовала запах засохшей крови. Как и все остальное, этот запах она тоже помнила из прошлого. Она помнила черные ошметки, пеплом сыпавшиеся с волос. Она помнила, что, даже приняв ванну, даже оттерев кожу почти до костей, она все еще чувствовала на себе запах смерти.
– Ты звонил мне утром.
Бен пожал плечами, мол, ничего особенного.
Чарли сполоснула руки остатками воды из бутылки.
– Ты говорил со своей мамой и сестрами? Они будут волноваться.
