на окружающих поток случайных малоизвестных фактов.
А вы знаете, что у панд увеличенные кости запястья?
А вы знаете, что у морских гребешков вдоль створок расположены ряды глаз?
А вы знаете, что уровень радиации от гранита на Центральном вокзале Нью-Йорка превышает максимально допустимые значения для атомных электростанций?
Была ли Гамма счастлива? Наслаждалась ли она своей жизнью? Радовали ли ее дети? Любила ли она мужа? Все это были разрозненные кусочки информации в том пазле из тысячи деталей, который представляла собой их мать.
– Что твоя сестра там так долго делает?
Саманта откинулась на стуле и посмотрела в коридор. Все пять дверей были все еще закрыты.
– Может, она в унитаз смылась?
– Где-то в коробках есть вантуз.
Зазвонил телефон: внутри старомодного дискового аппарата на стене дребезжал звонок. В доме из красного кирпича у них был беспроводной телефон и автоответчик, который записывал все входящие звонки. Саманта первый раз в жизни услышала слово «сука» именно на этом автоответчике. Она была с подругой Гейл из дома напротив. Телефон звонил, когда девочки входили в дверь, но Саманта не успела взять трубку, и аппарат сделал это за нее.
«Расти Куинн, сука, ты не жилец. Слышишь меня? Я, сука, грохну тебя, трахну твою жену и разделаю твоих дочурок, как, сука, оленя на охоте, ты, сука, сраный защитник убогих».
Телефонный звонок раздался в четвертый раз. Затем в пятый.
– Сэм, – сурово сказала Гамма, – Чарли нельзя брать трубку, не позволяй ей.
Саманта не стала спрашивать: «А мне можно?» – и встала из-за стола. Она сняла трубку и приложила ее к уху. Инстинктивно стиснула зубы, будто ожидая удара.
– Алло.
– Эй, приветик, Сэмми-Сэм. Дай-ка трубку мамуле.
– Папа, – выдохнула Саманта. Она подняла глаза и увидела, что Гамма упрямо мотает головой.
– Она пошла наверх принять ванну. – Саманта только сейчас вспомнила, что несколько часов назад уже использовала эту отговорку. – Сказать ей, чтобы она тебе перезвонила?
– Похоже, наша Гамма стала уделять повышенное внимание вопросам гигиены в последнее время.
– Точнее, с тех пор, как дом сгорел?
Слова соскользнули у Саманты с языка, и сказанного уже было не вернуть. Страховой агент фирмы «Пайквилль Фаер энд Кэжуалти» был не единственным, кто считал Расти виновным в пожаре.
Расти усмехнулся.
– Ну что ж, спасибо, что так долго терпела и не высказывала мне это. – В трубке щелкнула зажигалка. Очевидно, отец забыл, что на стопке Библий поклялся бросить курить. – А теперь послушай, милая: скажи Гамме, когда она выйдет из, кхм, ванной, что я попрошу шерифа послать к вам машину.
– Шерифа? – Саманта пыталась голосом передать Гамме свой испуг, но мать не повернулась. – Что
