с лязгом закрылась. Прислушавшись к удаляющимся шагам, Асэби прислонилась к двери, через которую пробивались тоненькие лучи солнца, и вся поникла. Если ее одну найдет здесь Такимото или еще кто-нибудь, она получит строгий выговор. «Ну почему так?» – крутилась у нее в голове мысль, но смысла сетовать и вздыхать не было. Собравшись с духом, Асэби снова встала перед бесчисленными полками.
Там, где Фудзинами ожидала найти инструмент, окон было меньше, это был укромный уголок. Крохотные окошки, сделанные явно для вида, пропускали слабенькие лучики, которые почти не давали света. Аккуратно, чтобы ничего не зацепить рукавом, Асэби осторожно пробиралась вперед. Затем в неверном свете она вдруг заметила что-то на полке чуть дальше в проходе.
Это что-то словно выплывало из сгустившейся темноты.
Среди крохотных пылинок, сверкавших в лучах солнца, лежал, демонстрируя свои тонкие очертания, прекрасно знакомый Асэби инструмент – нагон, большое кото.
Асэби подошла ближе, словно инструмент притягивал ее к себе, и легонько тронула корпус пальцами – он мягко отозвался под ее привычным прикосновением. Может быть, кто-то собирался на нем играть? Струны натянуты. Она легонько коснулась их ногтем – нагон не был настроен, но издал на удивление приятный звук – приятнее, чем у кото Асэби, более глубокий.
Инструмент выглядел просто, без лишних украшений. На нем был вырезан только узор, изображающий дымку над цветами сакуры. Зато корпус был сделан добротно, касаться его было приятно. Нагон выглядел так, будто готов был откликнуться на любое движение хозяина.
Асэби восхищенно вздохнула: такого великолепного нагона она еще никогда не видела.
Забыв о том, где она находится, Асэби почувствовала волнение от внезапной встречи с великолепным инструментом.
Вот она уже и заиграла, как обычно, подчиняясь своему настроению. Тут же все мучившие ее сомнения, казалось, растворились. Она даже печально улыбнулась, думая: «Какая же я примитивная».
В этот момент откуда-то раздался мягкий голос:
– Чему ты улыбаешься?
Асэби вздрогнула и замерла: голос явно не принадлежал женщине.
Она подняла голову: перед глазами мелькнула мужская фигура, закутанная во что-то белое, создающее ощущение прохлады. В темноте она поняла только, что человек оперся на колонну и смотрит на нее.
Асэби заметалась. Она была уверена, что мужчинам сюда вход воспрещен. Исключение составлял только хозяин Окагу – молодой господин. Такимото говорила, что еще сюда могли входить мужчины из дома Сокэ, которым разрешили посетить Госпожу в лиловом. Человек, находящийся здесь, очевидно, был самого высокого положения. Пока Асэби растерянно молчала, не зная, как поступить, мужчина подошел к ней поближе.
Когда он проходил рядом с окном, стало возможно хоть чуть-чуть разглядеть его лицо. У него были утонченные, изящные черты лица. Свет попадал только на подбородок и рот, но светлый цвет кожи, бледные, но красивой формы губы источали такое
