вот… Еще бы не бывать! А я только к тому, что вы и сами всегда в старенькой одеже и в ночной рубахе ходили.
– Ну, так что ж из этого? Ежели во всем старом, то, стало быть, не в сорокакопеечные бани ходил, а в простые.
Ну, да что об этом говорить! Я пойду. Я отпросился у старика, но все-таки, если старик меня спросит, то вы скажите, что в баню ушел.
Костя схватил узел с бельем и выбежал из квартиры. Выбежав на улицу, он вскочил в первые попавшиеся извозчичьи сани и скомандовал:
– На Гороховую!
Первым делом он отправился к портному Кургузу за ротондой для Надежды Ларионовны. Сердце его трепетало. Он то и дело торопил извозчика, а про себя шептал:
– Удивлю всех и поднесу ей эту ротонду вместе с букетом из оркестра при всей публике! Подносят же серебряные сервизы, серебряные самовары, целые куски материи на платье, так отчего же не поднести ротонды?
Портной Кургуз его встретил приветливо, с распростертыми объятиями.
– Боже мой, кабы чаще ко мне такой прекрасный молодой человек приходил! – заговорил он. – Чайку не прикажете ли? Пойдемте ко мне в квартиру. Кстати, я вас с моими дочерями познакомлю.
– Нет, нет, Исай Борисыч, не могу! Когда-нибудь уж в другой раз. А теперь я лечу к моей богине. Давайте мне мою ротонду и прощайте.
– Да ведь я на минутку вас прошу.
– И на минутку не могу.
– Ох, любовь, любовь! – вздохнул Кургуз и прибавил:
– Ну, приезжайте в другой раз, только поскорее. Вы ведь должны мне заказать хоть какую-нибудь пиджачную парочку. Расписку не забывайте.
– Нет, нет, я помню и приеду к вам в конце недели. Мне, в самом деле, нужно заказать себе черный сюртук.
Меховая ротонда была завязана в узел, и Костя, пожав Кургузу руку, выскочил из магазина.
– На Невский! В цветочный магазин! – скомандовал он извозчику.
Куплен был и букет из живых цветов.
Через полчаса Костя входил в швейцарскую «Увеселительного зала». Засуетились швейцары, сдергивая с него пальто.
– Постойте, постойте, – остановил их Костя. – Прежде всего, слушать команду. Вот этот маленький узелок останется у вас в швейцарской. Тут белье. А этот большой узел и кордонку с букетом вы снесете в оркестр, передадите капельмейстеру и скажете, что для Люлиной от Бережкова. Когда подавать на сцену – я сам скажу.
– Слушаем-с, ваше сиятельство.
– Да поняли ли, что я сказал?
– Все поняли, ваше сиятельство. Порядок известный.
– Ну, теперь снимайте с меня пальто. Или вот что, ротонду вы из большого узла выньте и так подайте капельмейстеру. Тут меховая ротонда, – суетился Костя.
– Хорошо-с, ваше сиятельство. Все исполним. Помилуйте, нам не в первый раз.
Из окна кассы выглядывала горбоносая фигура еврея-кассира и приветливо кивала Косте. Костя подошел к кассе и протянул кассиру руку.
– Оставил, оставил. Словно чувствовал, что
