махнула рукой и нагнулась, делая вид, что развязались шнурки на кедах. Ей, конечно, было приятно, что все считают, будто Петя в нее влюблен. Может быть, так оно и было и, разумеется, анкету она отдала ему не просто так.
Из дверного проема показался Валик Лукьянов. Вид у него был какой-то обреченный, словно на спине лежало два мешка картошки.
Он сел на свое место рядом с Прошкиным. Тот положил руку ему на плечо и спросил.
– Ну что? Что там было? Ты им рассказал?
Лукьянов оглянулся на дверь, где в этот момент показалась классная. Вид у нее тоже был далек от спокойного и безмятежного.
– Конечно рассказал! Там все расскажешь! Такой… строгий жутковатый мужик, сказал, что дело государственной важности и болтать нельзя.
– Что нельзя болтать? – не понял Андрей Прошкин и рука его еще плотнее обхватила тщедушного Валика. – Ты нам не расскажешь, что ли?
– Только тихо! – Валик пригнулся к столу, чтобы его не было видно со стороны зорко поглядывающего Николая Николаевича. Олег Митяев и Сева Шанцев склонились тоже и только Прошкин продолжал сидеть как ни в чем ни бывало – лишь немного подвинулся, чтобы его широкая спина защитила всех остальных. – Я рассказал, что видел, как Червяков заходил в тот ангар. Его не было минут пять, может чуть меньше. Когда вышел, в кармане торчало что-то тяжелое. Явно не зажигалка. Мужик этот, похожий на следователя из «Петровки 38», спросил, были ли в школе разговоры, которые я счел бы подозрительными насчет предстоящей «Зарницы». Ну… я сказал, что нет, конечно. Не скажу ведь я, что мы в туалете обсуждали, что хотели выкрасть пару автоматов и гранат, но это же шутка была.
– Оказалось, что не шутка, – тихо сказал Митяев, тряхнув рыжей головой. – Я говорил, что нужно было его сразу в спецшколу отдавать, этого Червякова. – Теперь хлебнут горя. А ты тоже молодец, трепаться о таком! Черт тебя за язык дернул!
– Я ж не знал! – взмолился Валик чуть не плача.
– Не зна-ал… – передразнил его Олег. – За незнание бьют отчаянно, слышал такое? Сейчас на тебя повесят все это – будешь знать.
– Ладно, помолчи, – осадил его Прошкин и староста, шмыгнув носом тут же утих. – Что еще спрашивал?
Валик обиженно глянул на Митяева и нехотя продолжил:
– Еще… только никому! Совсем-совсем!
Пацаны кивнули и еще теснее сгрудились вокруг Прошкина.
– Он училку попросил выйти. И тогда начал спрашивать, о чем кроме уроков разговаривают с нами учителя. Как проходят политинформация, какие отношения у учителей, не ругаются ли они, случались ли недавно происшествия в школе, которые… – тут Валик замер и нервно взглянул на товарищей.
– Ну… что?
– Я сказал, что на днях… в общем, помните, менты приезжали? Драка была и до полусмерти избили парня, сына учителя труда?
– Прокопьев, – подсказал Шанцев.
– Ну да. Тугодум, который. Заика. Я сказал, что Витька его защитил и там было трое мужиков,
