более подходящее.
Она протянула девушке пятитысячную купюру.
– Да, кстати, как тебя зовут?
– Виолетта, – дрожащими губами едва выговорила девушка. Она едва сдерживала слезы. – Виолетта Смольякова. – И спросила, от страха уже ничего не понимая: – Так мне идти?
– Иди, Виолетта, а я пока поработаю за тебя, – сказала Марина тоном заботливой матери. – Заодно извинюсь перед клиентами, коли уж ты не успела.
Все, кто знал ее, поняли бы, что гроза, от которой нет спасения, вот-вот разразится. Но Виолетта приняла насмешку за чистую монету. Просияв благодарной улыбкой, она почти выбежала из фойе. Покачав головой, Марина достала телефон и позвонила своему начальнику отдела кадров.
– Скажи-ка мне, Оленька, – ласково сказала она, – кто принял на работу Виолетту Смольякову?
– Вы, Марина Львовна, – после короткой паузы ответила та. В ее голосе просквозила нотка недоумения. – Вы забыли, что беседуете со всеми претендентами на вакансию, а потом отдаете распоряжение?
– А зачем тогда мне ты? – задумчиво спросила Марина. – Как ты думаешь, Ольга Петровна?
– А, в самом деле, зачем? – хмыкнула ее собеседница. Они работали вместе уже много лет, со дня основания театра, и та, с молчаливого разрешения Марины, имела право на некоторую вольность в общении с хозяйкой. – Давно ломаю над этим голову. Вы могли бы прекрасно обойтись и без меня.
– А затем ты мне нужна, чтобы исправлять мои ошибки, – доброжелательно пояснила Марина. – Именно за это я и плачу тебе так много, а вовсе не из-за нашей старой дружбы.
– Шутить изволите, Марина Львовна, – недоверчиво произнесла та. – Вы никогда не ошибаетесь.
Невольно Марина почувствовала себя польщенной. Она не сомневалась, что ее собеседница сказала то, что думала. В ее тоне не было и намека на иронию.
– Значит, и на старуху бывает проруха, – хмыкнула Марина.
– Это, видимо, я уже из ума выжила, – сказала Ольга. – Так что не так с этой Виолеттой?
– Инструкций не читает, – пояснила Марина. – И одевается, как портовая шлюха.
– Уволить? – деловито спросила Ольга.
Это было именно то, за что хозяйка платила ей зарплату, и они обе это знали. Сотрудников принимала на работа сама Марина, но увольнять их, дорожа своим спокойствием, она поручала начальнику отдела кадров. В театре та была своего рода вышибалой, о чем они договорились еще в начале своего делового сотрудничества. Ольга когда-то тоже увлекалась фламенко, но танцевала только в массовке, не претендуя на сольные партии. Поэтому Марина ей доверяла.
– Я перезвоню, – подумав, ответила она. – Дам ей еще один шанс.
Увидев, что Марина перестала разговаривать по телефону, к ней направилась одна из женщин, одетая пестро и безвкусно. Испанские мотивы в одежде чередовались с восточными, но разницы, вероятно, она не понимала.
