Возвращается – квартира пустая, всю мебель вынесли! Опять всё закупил, обставил, отдохнул – и в путь. Возвращается – опять обчистили! Ему это надоело, взял со списанного судна корабельный «ревун». Сирена есть такая, чтобы в тумане сигнал подавать, громкость всего-то 110 децибел!
– Если я правильно помню, болевой порог – 120 децибел.
– Правильно помнишь, до рёва реактивного самолёта чуть-чуть не дотягивает. Так вот, он сделал так, чтобы сирена срабатывала через пять минут, как откроют двери. Настроил систему – и в море! Возвращается – а его менты уже ждут с «браслетами». Короче, пока был в рейсе, опять пришли «домушники», им любые двери открыть – плёвое дело! А через пять минут «ревун» заработал! В доме напротив все стекла повылетали. Один сразу концы отдал с перепугу, другого на лестничной клетке подобрали, у него барабанные перепонки лопнули, а третьего – сначала в психушку, а затем – в кутузку!
Он закусил «мелочью третьей группы»:
– Ну, я говорил уже, отсидел недолго, потом женился. Недавно капитаном стал, теперь рыболовного траулера. Пару лет назад сомалийцы экипаж их в заложники взяли, но он не стал ревуном их глушить, пожалел. Думаю, напрасно! Выкупили их потом по дипломатическим каналам.
У него кончилась водка, и он взял ещё один пузырь.
Я поинтересовался:
– А не боитесь переборщить?
– Не дрейфь, пацан, всё под контролем!
Он уселся на место, налил стакан и продолжил:
– Как-то было в Марселе, я в увольнении на берег, «русскими тройками» уже не ходили. Зашёл в кабак, там французы коньяк напёрстками глотают. Взял «конины», налил стакан, хряпнул и рукавом занюхал. У них глаза навыкат: «Руссо! Руссо, браво, бис!» И начали пари ставить, одолею ещё стакан или свалюсь. А я им: «Половина бабок – моя!» Согласились! Короче, ещё пять стаканов выдул, потом смотрю на часы: через два часа мой кораблик отчаливает. Говорю: «Всё, сеанс окончен, гоните деньги!» Нехотя, но отдали, и я в порт валю, шатаюсь, но иду. Так они, сволочи, вышли из кабака, и меня до самого трапа сопровождали, новое пари себе устроили – дойду или нет. Дошёл, а на пирсе опять деньгу с них сорвал. Дома на те бабки себе новый шкаф купил.
«Мелочь третьей группы» закончилась, а через какое-то время опустела и вторая бутылка. Он поднялся:
– Ну, мне пора, завтра машину выбирать! – и нетвёрдой походкой направился к выходу.
– Удачи! – сказал я напоследок.
– И тебе не хворать!
Вечерний звон
Он проснулся от дикой боли в голове и. сушняка во рту.
Первое, что бросилось в глаза – чистый потолок, без каких-либо намёков на следы копоти. Стены с мягким покрытием, на которых ничего не нарисовано: ни голой бабы, ни графика дежурств «шестёрок», ни ставок в последней партии в «рамса».
Металлическая кровать, а не деревянные нары. Чистая параша с унитазом, а не с дыркой в каменном полу. Воняет не мочой или хлоркой, а шампунем. И в это трудно поверить: туалетная бумага вместо газет! Срочно отмотать пол-рулона,
