ще висела неуютная тьма и уныло светили ночные фонари. В такой час хочется плотнее завернуться в одеяло, покрепче сжать веки и погрузиться в спасительную дремоту, в сладкую пучину лени, чтобы никогда оттуда не выныривать. Но я отвергаю этот соблазнительный вариант, отбрасываю в сторону одеяло и вылетаю из теплой постели, точно выброшенная катапультой.
Моя профессия – телохранитель, и поэтому мое собственное тело должно быть всегда безотказным и полным энергии, как взведенная часовая пружина. Поэтому каждый день я неукоснительно поднимаюсь рано утром и бегу через просыпающийся город, не обращая внимания ни на дождь, ни на снегопад, ни на тайфуны с цунами. Сделав десять-двенадцать километров, я возвращаюсь домой и еще минут сорок посвящаю изматывающим физическим упражнениям. По вечерам я занимаюсь силовыми единоборствами и стреляю в тире, но это уже другой разговор. А в тот день я, как обычно, натянула на себя спортивный костюм – желтый с красным – и, стараясь не разбудить тетю Милу, которая еще сладко, с присвистом, спала в своей комнате, вышла на улицу.
Холодный воздух был наполнен мельчайшими капельками влаги, мерцающими в тусклом свете. Одинокие нахохлившиеся дворники сметали в хрупкие пирамиды золотую листву, которая за ночь щедро усыпала сырые тротуары.
Ковер из палых листьев был настолько толстым, что на бегу я не производила шума.
Добежав до первого угла, я пересекла мостовую и оказалась на аллее сквера, тянущегося вдоль соседней улицы на протяжении многих кварталов. По краям аллеи, под развесистыми, уже почти голыми деревьями стояли лавочки, на которых в жаркие дни отдыхают пенсионеры и целуются влюбленные. Сейчас лавочки были пусты – охотников сидеть на мокрых досках в предрассветный осенний час бывает немного.
И тем не менее один чудак, кажется, нашелся. В конце аллейки, у выхода, под горящим фонарем сидел мужчина в светлом плаще и темной кожаной кепке. Я бежала в его сторону, а он с большим интересом за мной наблюдал.
То, что он расположился в круге света, говорило в его пользу. Человек, задумавший худое, обычно старается держаться в тени. Однако, приближаясь к незнакомцу, я внутренне собралась, как если бы на самом деле ожидала нападения. Только такая линия поведения способствует нашему физическому и профессиональному долголетию.
За оградой сквера около тротуара была припаркована голубая скромная «Ока». В автомобиле никого не было. Не сводя глаз со странного мужчины, я бежала посередине аллеи, пока не поравнялась со скамьей, на которой он сидел. Не меняя позы, мужчина негромко меня окликнул.
– Простите, вы не могли бы уделить мне одну минуту?
Я остановилась. Мужчина медленно поднялся со скамейки и вынул из карманов руки – он всем своим видом старался подчеркнуть благонамеренность и миролюбие. Я вопросительно посмотрела на него. Он был атлетически сложен, с мужественным широкоскулым лицом. Можно было голову дать на отсечение, что за его плечами не один год усиленной боевой подготовки. Скорее всего, он был военным или, на худой конец, охранником.
– Скажите, вы случайно не Охотникова? – спросил мужчина. – Евгения Максимовна?
Я не кинозвезда и не гоняюсь за популярностью. Когда меня узнают на улице, я испытываю досаду, а не удовольствие.
– Охотникова, – не слишком любезно подтвердила я, внимательно изучая лицо неведомого поклонника. – И, надо сказать, совсем не случайно. Потому что мой папа носит фамилию Охотников.
Мужчина смущенно улыбнулся.
– Я просто неудачно выразился, – сказал он. – Разрешите представиться – Ребров Сергей. Работаю в службе безопасности фирмы «Тандем». Убедительно прошу вас проехать сейчас со мной. Шеф нуждается в вашей помощи.
Ребров достал из внутреннего кармана плаща визитную карточку и протянул мне. Это был кусочек твердого мелованного картона, на котором золотом было вытеснено: «Капустин Валерий Витальевич. Генеральный директор ЗАО „Тандем“. Крупнооптовые поставки».
– Что за необходимость ловить меня, как зайца, в парке ни свет ни заря? – ворчливо поинтересовалась я. – Вы срываете мне режим.
– Все издержки будут вам возмещены, – предупредительно сказал Ребров. – А необходимость такая существует – Валерий Витальевич объяснит ее причины, – тут он опять улыбнулся и добавил: – А что касается режима – вы же не придерживаетесь его, когда подворачивается какое-то сложное дело? Сегодня оно как раз подвернулось…
– Это мне решать – подвернулось оно или нет, – категорически заявила я. – Я не работаю в фирме «Тандем».
– Это верно, – кивнул Ребров и деликатно напомнил: – Но, кажется, в последнее время у вас вообще было не слишком много работы?
Тут он был прав. У меня был некоторый период застоя, и это начинало сказываться на моем материальном положении.
– Соглашайтесь, – простодушно сказал
