статую, потому что видел там женщину в белом, со свечой в руках, что медленно шла ему навстречу.
– Ленкара, – не поверил он своим глазам и бросился к ней, в центр бури, но, сделав несколько шагов, понял, что не сможет пройти дальше – слишком силен ветер, настолько силен, что способен подхватить его и бросить вслед за обломками кровавого божества.
– Во всем виновата буря, – сказала Ленкара тихо, но ее шепот донесся до Эеншарда, словно раскат грома. – Буря будет вновь…
Он отступил на шаг назад, почему-то хорошо понимая, что это значит.
«Битве за трон быть?» – спросил он с опаской сам себя, но не посмел ответить.
– Ты нужен там. Когда придет время, мы снова будем вместе, теперь уже навсегда, но твой сын не взойдет на трон без боя. Поезжай к нему прямо сейчас. Слышишь?
Ее вопрос погас в раскате грома.
Брызги холодного дождя заставили Эеншарда поморщиться и открыть глаза. Он действительно спал и видел просто странный сон.
От раскатов грома вздрагивали окна. Ветер трепал шторы и заливал комнату ливнем, но Эеншард неспешно садился и долго тер переносицу, пытаясь унять головную боль.
В богов он не верил, а теперь еще и понимал, что отблеск на потолке явно был блеском приближающейся грозы, а все остальное – лишь порождение его тревог.
Встав, он закрыл окно, задернул шторы, оделся и сел в кресло, чтобы уснуть прямо там, потому что даже оно лучше мягкой кровати. О том, что буря на юге уже начинается, он даже не думал, веря, что завтра его сын станет королем, и в Эштаре начнется новая эпоха.
Часть 2 – Плата за власть
Глава 1
Королевство Эштар, столица Эшхарат
Ночь была беспокойной. К королевской инициации все было давно готово, но Мэдину снова и снова мерещились какие-то недочеты.
Ему внезапно перестал нравиться установленный список приглашенных на прием во дворец после церемонии. Вносить изменения было уже поздно, но Мэдин, просматривая его, едва не рычал.
«Чем я думал, приглашая этих людей?» – спрашивал он себя и опасливо начинал вспоминать, кто еще имел доступ к бумагам. Может, кто-то внес имена без его ведома, или он был так рассеян, что подписал бумаги, не заметив, что в списке есть те, кого лично он видеть не хотел.
Кое-как смирившись с тем, что без торжественного приема и заседания Совета не обойтись, он вдруг обнаружил, что не может решить, какую из наложниц позвать к себе, не только потому, что определиться не способен, но и потому, что ухитрился позабыть их имена.
– Какие-то одинаковые женщины, – ворчливо сказал он, покидая собственную спальню среди ночи.
Сам так говорил и вспоминал одну, особенную, образ которой никогда не стирался из его памяти, настолько сильно, что женщин из Суна он в гареме никогда не держал. Еще и в пятнадцать он понял, что хочет ее больше, чем всех остальных. Она тогда была уже взрослой опытной женщиной и формами обладала не нежными.
Он
